— Подожди две минуты. Мне надо подумать, — попросил полицейский.
— Нет! Сейчас же иду на таран! — нагло заявил Жмых.
— Подожди! Если мы не договоримся, я уберу силовое поле, и вы полетите дальше! Мне трупы не нужны!
— А еще он выбросил в космос одиннадцать андроидов, — наябедничал на Глеба лемуриец. — И меня обещал выбросить.
— Еще лет десять на астероиде, — задумчиво проговорил полковник. — Да, Жмых, попал ты в историю.
— Узнали, кто я, комендант? — заинтересовался Глеб. — И дело мое уже нашли? Вас-то все знают. Вы — светоч закона на Дроэдеме!
— Конечно. Дело твое нашли. Посиди две минуты. Мы или отпустим тебя, или… Одним словом, подожди, через две минуты мы сделаем тебе хорошее предложение.
— Жду, — кивнул Глеб. — Подозреваю только, что вы хотите меня кинуть. Обмануть, я имею в виду.
Полковник улыбнулся, но ничего не сказал. Миг — и проекция его головы исчезла из рубки. И ты выключай связь, кошачий! — обратился к лемурийцу Жмых. Лукас оскалил было зубы, но потом сообразил, что страшным для лемурийцев ругательством его обозвали для достоверности, и выключил передатчик.
— Боюсь, они хотят нас обмануть, — как ни в чем не бывало, заявил Глеб. — А ты что думаешь?
— Не знаю. Я хорошо играл испуганного парня с задворок Галактики?
— Да, замечательно. На артиста не учился? При всех твоих талантах.
— Нет, но посещал драмкружок.
— Заметно. Хоть что-то из твоих высоких дарований пошло нам на пользу. Ну, давай, бойся опять! Пора включать связь!
Лемуриец нажал на сенсоры. Голова полковника вновь повисла над койкой.
— Итак, Глеб Жмых, мы узнали о тебе еще кое-что новое, — с ходу заявил комендант. — Например, то что днем ты ограбил Мамба-банк, три раза выстрелил в охранников и кассиршу из газового пистолета «глюк» Забрал двадцать тысяч рублей, подрался с полицейским на улице Зеленой Обезьяны.
Потом навел панику в госпитале и выстрелил из газового пистолета в доктора Кротова. За захват госпиталя и причинена вреда здоровью доктора тебе светит еще лет двадцать Счастье, что там никого не убили. Итого — восемьдесят лет, Жмых. Ты уверен, что выйдешь на свободу хоть когда-нибудь?
— Уж тебя я точно переживу, — сплюнул на по. Глеб.
— А я предлагаю — мы судим тебя только за ограбление банка. Получаешь свои семь лет, примерно тянешь их на астероиде — и выходишь на волю еще молодым. Начинаешь жить как человек. Только для это го тебе нужно отпустить парня на свободу. И сдаться нам.
— Гарантии?
— Мое слово.
Жмых задумался. Семь лет — не восемьдесят. Но все равно очень долго. Да еще на гнусном астероиде где кормят питательными наборами А-7.
— А если я не выполню ваши условия? Полковник фыркнул.
— Я знал, что ты спросишь об этом. Значит, сдаваться ты не хочешь. Бывает, Жмых, бывает. Позволь мне кое-что сказать твоему пленнику.
— Ну, говори, — не стал возражать коск.
— Как тебя зовут, парень? — участливо спроси. Орлов. Правда, имелись в его голосе явные похоронные нотки.
— Лукас, — без энтузиазма ответил лемуриец.
— Пистолет этого коска разряжен, — дьявольски улыбаясь, заявил полковник. — Ты можешь делать с ним все, что хочешь. И тебе за это ничего не будет. Глеб побледнел и крикнул:
— С чего ты взял, что мой пистолет разряжен, комендант?
— Я просто умею считать. И знаю, сколько раз можно выстрелить из четырехзарядного «глюка». Порви его, Лукас! Если ты настоящий лемуриец! Коск безоружен! И издевался над тобой!
— Да, — неожиданно всхлипнул лемуриец. — Заставлял меня идти по колено в дерьме! У меня и сейчас брюки грязные. Я…
— Давай же! — закричал полковник.
— Я боюсь, — опустив плечи, заявил Лукас. — Вдруг он купил другой пистолет? Мне дорога моя жизнь. Пожалуйста, выполните все его требования, полковник!
Орлов сплюнул и отключил связь. Зеленая сеть перед «Одноногой черепахой» начала тускнеть.
— По газам, кошкин сын! Вперед! — заорал Глеб. — И выключи эту чертову связь! Я не хочу, чтобы шпики знали о каждом моем слове! Быстро, а то башку насквозь прострелю!
Лемуриец отключил передатчик, активировал основной двигатель, и Глеба швырнуло в кресло. Минуту ему казалось, что на грудь ему уселся если не слон, то крупный кабан. Потом стало легче.
— Через десять минут уйдем в подпространство, — заявил Лукас. — Там нас уже никто не достанет. Кстати, почему ты называл меня такими нехорошими словами?
— Для достоверности. Только для достоверности! — заюлил Жмых. — Ты ведь не обиделся?
— Ну, как тебе сказать…
— А нечего обижаться! Ты еще скажи, что я заставлял тебя лезть в дерьмо! Ведь это ты меня заставил на самом деле. Знаешь, как противно?
— Действительно. И вонь до сих пор стоит на весь корабль, — кивнул смягчившийся Лукас.
— Оч-чень силь-но пах-нет эк-скре-мен-та-ми! — раздался голос сзади.
Глеб даже подпрыгнул в кресле.
— Красный, это ты?! Тьфу ты! Больше никогда так не подкрадывайся! Вы пожрали уже, что ли?
— Про-цесс пи-та-ни-я за-вер-шен, — отозвался командир красных андроидов. — При-шел до-ло-жить! А здесь пах-нет эк-скре-мен-та-ми!
Глеб пожал плечами.
— Ишь какой чувствительный. Что мы можем поделать? Терпи уж. Люди терпят, и тебе, синтетический, потерпеть не грех.
— Ишь какой чувствительный. Что мы можем поделать? Терпи уж. Люди терпят, и тебе, синтетический, потерпеть не грех.