— Я, разумеется, знаю, что, если они отключатся, с ними все будет в порядке, — кивнул Лукас. — Но мы же не сможем их отключить.
— Может быть, они сами отключатся в критической ситуации, — предположил Глеб. — Или их отключат из командного центра. А потом подберут. Да, конечно, отключат. А потом прилетят на челноке и пособирают. Каждый андроид стоит тысяч тридцать. Не будут же они деньги кидать на ветер. Точнее, в пустоту. Так что не заморачивайся! Пойдем пошвыряем их в шлюзовую камеру!
Лукас поднялся с пилотского кресла.
— Хорошо, пойдем. Кажется, выбора у нас нет.
— Кстати, а почему бы нам не приказать «красным» слегка потрудиться на благо общества? Зачем работать самим? — сообразил Глеб и пропел:
Воровка никогда не станет прачкой,
и коcк не подставляет финке грудь,
зачем нам грязной тачкой руки пачкать,
мы это дело перекурим как-нибудь.
— Лучше не стоит, — поморщился Лукас. — «Красные» андроиды сейчас подчиняются нам. Но, если в их и без того слабой и старой программе произойдет сбой, — последствия могут быть непредсказуемыми. Как бы они нас самих не пошвыряли в шлюзовую камеру.
— Это меняет дело, — кивнул Глеб. — Тогда, конечно, есть смысл поработать. Ради собственного спасения.
Он поднялся с кресла, попытался сделать шаг и тут же улетел к самому потолку рубки — стукнулся головой и плюхнулся вниз, приложился боком о жесткую койку.
— Елы-палы! Невесомость? — выдохнул Жмых. — А ты опять молчишь?
— Невесомости нет, — спокойно объяснил Лукас. — Мы ведь пока разгоняемся, идем на тяге. Поэтому имитация силы тяжести имеется. Но ускорение уменьшилось, соответственно сила тяжести стала меньше. Снабжен ли этот корабль гравитационными компенсаторами — я еще не выяснил. Может, нам все время придется лететь в невесомости. Так что надо поторопиться выкинуть андроидов, если ты все еще настаиваешь на этом. Это нужно сделать до перехода в подпространство. А то подобрать их не будет никакой возможности.
— Ладно, — кивнул Жмых. — Берем этого, что ближе ко мне, и понесли. Может, пока двигатель вовсе выключить? Чтобы таскать их легче было?
— Вижу, что ты не пробовал таскать грузы в невесомости, — ответил Лукас. — Поверь мне, производить работы в невесомости гораздо сложнее, чем при нормальной силе тяжести.
— Поверь мне, производить работы в невесомости гораздо сложнее, чем при нормальной силе тяжести. Это только кажется, что легко.
— Ну, тебе виднее, — не стал спорить Жмых. — Я на пилота не обучался… Давай еще и этого, с синей лентой на плече, сверху положим.
— Давай.
Двух андроидов тащить было не так уж и тяжело. Жмых шел впереди, пятясь задом и время от времени покрикивая на Лукаса, чтобы тот не напирал. Шлюзовая камера располагалась уровнем ниже, поэтому человеку и лемурийцу пришлось спуститься по крутой лесенке, одолеть длинный коридор, заставленный коробками с каким-то грузом, прежде чем перед ними оказалась массивная дверь шлюза.
— Открывай! — приказал Жмых, бросая андроидов на пол.
— Сначала надо проверить, задраен ли шлюз с той стороны, — объяснил Лукас.
— Может статься, что он не задраен? — удивился Глеб.
— Нет, конечно. Но проверить надо. Так велит мне инструкция из гипнотической программы обучения.
Лемуриец потыкал длинными тонкими пальцами в сенсорную панель. Миниатюрный экранчик реагировал на его прикосновения появлением веселых зеленых огоньков.
— Все в порядке. Открываю.
Тяжелый люк шлюза поехал в сторону. Раздалось шипение — воздух устремился в шлюзовую камеру. Жмых с воплем отпрыгнул в сторону.
— Ты чего? — удивился Лукас.
— Оно. Шипит. Наверное, утечка?!
— Нет, просто разница в давлении. Если бы с другой стороны шлюз был открыт или образовалась пробоина, мы бы и пискнуть не успели.
— А, конечно, — пришел в себя Глеб. — Ну, тащим этих.
Андроидов бросили на пол, пошли за следующими.
— Слушай, сколько их всего? — поинтересовался Жмых. — Только двоих отнесли, а я устал, как собака.
— Отдохнешь. До твоего Дроэдема — четыре дня полета в подпространстве, — успокоил Глеба лемуриец. — Андроидов, кажется, было одиннадцать. Это не считая семи «красных»… Которые теперь наша собственность. Ты знаешь, мы их сможем выгодно загнать на новом месте.
Жмых, прищурившись, посмотрел на своего нового партнера.
— Ты не совсем лох, парень, — констатировал он.
— Я бы сказал, совсем не лох. — застенчиво улыбнулся Лукас.
Работа по «перегрузке» андроидов заняла у партнеров минут сорок. Некоторые синтетические люди вяло шевелили руками и ногами, пытаясь, должно быть, преодолеть состояние сомати. Андроиды прекрасно понимали, куда и зачем их несут, и в глазах некоторых читалась безграничная тоска.
Лукас, встретившись взглядом с человекороботом, поспешно отворачивался и едва не плакал. Но Жмых поторапливал его, покрикивая:
— Ничего, ничего! Всех их соберут! Померзнут пару дней в космосе, отдохнут. И на работу! Грузить очередной корабль!
Когда последнего, робота швырнули на кучу тел в шлюзовой камере, Лукас продекламировал:
Отринув жизнь простого чина,
За правду, за свою страну,
Я умираю, как мужчина,
И в люк открытый я шагну.
Жмых посмотрел на поэта, как на сумасшедшего:
— Ты бы еще прощальную речь произнес, — целый некролог сочинил. Может, не будешь глумиться?