— Иду, иду, — проскрипел откуда?то старческий голос, и только тогда Харальд огляделся.
Помещение было перегорожено пополам стойкой, за которой громоздились полки, уставленные сосудами разных форм и размеров. На стенах сушились пучки трав, среди них Харальд, к собственному удивлению, обнаружил сморщенный корень, похожий на маленького человечка.
Но не успел он его разглядеть, как стукнула дверь, за стойкой объявился хозяин — высокий сутулый старик с блестящей лысиной. Волосы по краям лысины когда?то были рыжими, а теперь побелели, и лишь отдельные нити блестели медью.
— Что угодно? — поинтересовался цирюльник.
— Постригите меня наголо, — попросил Харальд.
— Вы хотите лишиться таких роскошных волос? — Откинув доску, старик вышел к клиенту. От цирюльника пахло чем?то похожим на муравьиную кислоту.
— Да, — ответил Харальд, невольно разглядывая клинок на поясе хозяина. Средней длины кинжал в дорогих ножнах, с клеймом в виде лисы на рукояти. Лавка аптекаря мало подходила для такого оружия.
— Садитесь на табурет. — Старик показал в угол комнаты. Харальд обратил внимание на руки хозяина. Тяжелые и мозолистые — руки воина.
Здесь явно крылась какая?то история, мало кто из тех, кто привык обращаться с мечом, берет в руки ножницы. Но пока проявлять любопытство было не время, и Харальд послушно уселся на табурет.
Цирюльник ловко обернул вокруг его шеи кусок белой ткани и защелкал ножницами. Под успокаивающее лязганье ножниц Харальд вспомнил, как пробрался в город.
Актеры не обманули. Они тряслись от страха и вели себя так, что будь стражники потрезвее — точно заподозрили бы неладное. Но обошлось. Харальд пересидел въезд в город на переднем возу, между двумя сундуками с реквизитом.
Под полог стражники даже не заглянули.
Чиканье стихло, и Харальд ощутил кожей головы непривычный холодок.
— Что, все? — спросил он.
— Ишь разбежался, — сварливо ответил старик. — Еще бритвой пройдусь!
И прошелся, да так ловко и умело, что Харальд почувствовал только легкое прикосновение.
Через десять минут, расплатившись, он выходил от цирюльника. Без волос было неловко, но Харальд знал — это пройдет, и очень быстро.
* * *
— Куда прешь, оборванец? — Стражник поднял факел, и Харальд внутренне подобрался. Наступил момент решающего испытания его маскировки.
— Вот иду, — сказал он, смачно рыгнув (специально выпил кружку пива). — Туда…
Поднятая рука указала в темень за городскими воротами. Там тускло горели желтые факелы, а дальше у караулки лежала холодная ночь.
— Замерзнешь ты там, — усмехнулся стражник, с брезгливостью рассматривая собеседника.
Харальд знал, как выглядит.
Кривоногий тщедушный человечек, одет в лохмотья, за спиной здоровенный короб с каким?то барахлом. Разит от него, как от пивной бочки, на голове, покрытой какой?то коростой (всего лишь грязь), ни единого волоска, а одну из глазниц скрывает повязка.
Нищеброд, каких десять на дюжину. Харальд обошел несколько лавок старьевщиков, прежде чем снарядился соответствующим образом. В лохмотьях спрятаны ножи, к негнущейся ноге примотаны ножны с мечом, к сучковатому посоху привязано древко лука. Тетива свернулась клубочком в коробе, среди тряпья и запасов провизии.
— Замерзнешь, — повторил стражник, приглядываясь к бродяге. Что?то ему явно в нем не нравилось, то ли молодость нищего, то ли тяжелый посох, который немощной рукой не удержать, то ли ещё чего…
— Пускай подыхает. — Из полутьмы, зевая, появился второй стражник.
— Из полутьмы, зевая, появился второй стражник. — Чем меньше бродяг, тем лучше! Иди?иди…
Харальд подобострастно кивнул и поспешно заковылял в ворота, стараясь при этом покачиваться, словно пьяный. Спину жгли подозрительные взгляды стражников, но затем заскрежетали закрываемые на ночь ворота, и Харальд понял, что хитрость удалась.
Отойдя шагов на двадцать, Харальд обернулся. Городская стена возвышалась темным утесом, в окошке одной из башен горел огонек.
Нога, к которой был привязан меч, занемела, и, когда он развязал веревки, в бедро словно впились голодные хорьки. Некоторое время Харальд постоял, разминая затекшую ногу, а затем быстрой упругой походкой зашагал на восток.
Холод и мрак его не пугали.
* * *
— Пустите переночевать, люди добрые! — пропел он гнусавым тенорком от самых дверей постоялого двора.
— Пошел прочь, попрошайка! — рявкнул в ответ хозяин — высоченный мужик с проплешинами в черных волос.
По его знаку к Харальду поспешил вышибала, похожий на боевого пса. Литые плечи, низкий лоб, мощные челюсти, а в глазах — готовность умереть по приказу.
Общаться с ним совсем не хотелось.
— Погоди. — Рядом с хозяином появилась женщина, по всей видимости жена. В голосе её слышалась властность, и Харальд, который на самом деле замерз, невольно приободрился.
Вышибала, занесший громадный кулак, замер.
— На улице холодно, куда он пойдет? — сказала женщина, положив руку мужу на предплечье. — И раз уж мы пустили одного, почему бы не пустить другого?
— Много развелось всяких на нашу шею, — проворчал хозяин постоялого двора. — Тот, который пришел раньше, хоть умеет лечить. А этот на что годен?
Последовал взмах рукой в сторону Харальда.