— Хорошо, — кивнул Теневой, хватаясь за пиво, как утопающий за брошенную веревку. — Поедем. Но сначала выпьем!
По лицу Харальда пробежала тень недовольства, но он пересилил себя и потянулся к кружке.
* * *
Дорога шла полями. Поля были черные и голые, лишь на участках, засеянных озимыми, торчали колосья, вид которых вызывал жалость. С севера дул ледяной ветер, от него не спасали теплые плащи, и по телу вольготно разгуливал озноб.
В очередной раз обозрев пейзаж, скучный, словно старый забор, Берг поплотнее закутался в плащ и покосился на спутника. Харальд, казалось, дремал в седле.
Харальд, казалось, дремал в седле. Голова его покачивалась в такт шагам лошади, а тело было расслабленно, как у отдыхающего кота.
Они ехали пять дней, держа путь строго на север, и погода становилась все хуже. Бабье лето в этом году условно отменили, и солнце, как будто обидевшись на людей, показывалось из?за серых слоистых туч очень редко.
Из?за поворота показались несколько груженых возов, и Берг приободрился. Где люди — там и жилье, и возможность переночевать в теплой комнате, поесть горячего.
На передках возов сидели хмурые мужики, взгляды, которые они бросали на вооруженных всадников, были далеко не дружелюбны. Груз был закрыт рогожами, и разглядеть, что везут, не удалось.
Возы, скрипя колесами, словно несмазанные двери, остались за спиной, а впереди обозначилась околица большого селения. Ветер донес запах дыма, а из?за голых ветвей выглянули соломенные крыши, темные от осенней сырости.
— Просыпайся, ужин проспишь, — сказал Берг, когда под ноги лошадям бросилось несколько собак. Приветственное гавканье не произвело на Харальда никакого впечатления, а вот реплику спутника он услышал и поднял голову.
— Какой ужин?
— А тот, что нам подадут вон в том заведении!
Постоялый двор в селении оказался велик, о двух этажах.
Навстречу гостям вышел мальчишка, принял поводья.
— Проследи, чтобы у них было вдоволь воды и сена, — сказал Берг, спрыгивая на землю. Грязь под сапогами глухо чмокнула. — И хорошо проследи…
Сверкнула монетка, паренек поймал её на лету и повел освобожденных от седоков коней в конюшню.
Берг направился к крыльцу, но остановился, заметив, что Харальд за ним не идет. Оказалось, что тот стоит и разглядывает вывеску, новенькую, сверкающую свежей краской.
Рисунок на ней был самый незамысловатый — кружка, наполненная каким?то подозрительно ярко?желтым пивом, над ней сосиска, похожая на толстого червяка, надпись «Гостеприимный пес».
— Ты чего? — спросил Теневой.
— Да вот пытаюсь понять, как заведение называется, — задумчиво ответил Харальд. — «Кружка и сосиска», что ли?
— Так там же написано!
— А я не умею читать, — пожал плечами Харальд. — А ты умеешь? Откуда?
— Я ж из купеческой семьи, — мрачно буркнул Берг. — И научен с детства. Пойдем, чего на ветру торчать…
Они вошли в общий зал, окунувшись в запахи чеснока, лука, кипящего масла, пива. Здесь было жарко и шумно, слышался смех, стук ложек и лихие выкрики. Около огромного камина, в котором ревело, пожирая поленья, алое пламя, примостился бродячий певец, одетый броско — в фиолетовое и зеленое. Он задумчиво перебирал струны, и тихий их говор пронизывал общий гомон, словно цветная вышивка — ткань.
Берг и Харальд заняли столик в углу.
В тот момент когда им принесли еду, входная дверь стукнула, впуская нового гостя. Теневой по давней привычке бросил к двери взгляд, проверяя, нет ли какой опасности, и невольно задержал глаза на вошедшем.
У входа стоял невысокий старик. Седая борода падала на грудь, нечесаные белые волосы опускались на плечи. Глаза бессмысленно смотрели в одну точку, говоря о том, что их обладатель слеп. Одежда выдавала нищего, сквозь многочисленные прорехи просвечивало исподнее. За спиной болталась странническая сума, сквозь серую ткань угадывались очертания чего?то похожего на большую книгу. Но посох в руке, как неожиданно осознал Берг, дед держал словно меч.
Перед ним явно был воин, когда?то сильный и умелый.
К посетителю двинулся один из вышибал. Намерения его были ясны — выпроводить нищеброда, выкинуть на холод и дождь, чтобы не мешал добрым людям.
— А ну, Эрик, стой! — прогремел неожиданно сильный голос.
— А ну, Эрик, стой! — прогремел неожиданно сильный голос. Принадлежал он, как выяснилось, огромному мужику с бычьей шеей и рыжими сальными волосами, который появился за стойкой.
— Да он же бродяга, хозяин! — обернулся вышибала, по сравнению со своим нанимателем выглядящий как мышь рядом с котом.
— Я сказал! — рявкнул хозяин так, что все на мгновение затихли. — Дайте ему место и принесите похлебки. Пусть поест…
— Кто это? — спросил Берг у слуги, который закончил расставлять на столе тарелки и кружки и собрался уходить.
— Кто? Где? — завертел тот головой.
— Вон тот старик, — указывая на нищего, которого как раз усаживали на скамеечку у стены, поинтересовался Теневой. Что?то знакомое чудилось ему в оборванном бродяге. Но что — понять не получалось.
— А, этот, — слуга пожал плечами. — Да безумец один, его ещё Слепым Странником называют. Он безобидный, хоть и не понимает ничего. Бродит, говорят, по всем землям, от гор до моря, у нас раза два в год появляется. Хозяин его привечает, а Эрик?то новый у нас, он Странника ещё не видел…