— Нет, не годится, — возразил Харальд, не в силах выразить словами смутное недовольство.
— В хорошем состоянии, два этажа, стены прочные, печи исправны…
— Нет, не годится, — возразил Харальд, не в силах выразить словами смутное недовольство.
— Что же, будем смотреть дальше, — печально вздохнул чиновник.
И они пошли дальше. Проходя через одну из площадей, Харальд увидел запомнившиеся ещё по лету актерские возы. Яркие цвета тентов несколько поблекли, но все равно смотрелись празднично.
Вспомнилась история о злом маге Голиафе и добром воине Давиде, и Харальд про себя усмехнулся тому, насколько он сам похож на персонажа из этой истории.
Только он действует по своей воле, а Давида водит актер…
— Вот здесь, на улице Дырявых Горшков, — отвлекая от занятных мыслей, проскрипел чиновник магистрата, — есть кое?что.
Улица Дырявых Горшков оказалась короткой, и они быстро прошли её из конца в конец. Под ногами сиротливо плескались лужи, а в вое ветра, зажатого между стенами плотно стоящих домов, слышались тоскливые нотки.
— Вот этот, — проговорил сопровождающий. — Он построен, конечно, несколько не по правилам, но не это главное…
Дом был не особенно большим. Из красной черепичной крыши вырастали две башенки, что создавало впечатление легкости и изящества. Башенки были разной высоты, и вообще все строение было каким?то несимметричным.
Но Харальд не обратил на это внимания, как и на заколоченные окна, и на стены, нуждающиеся в ремонте. Дом чем?то ему напомнил храм, виденный в предгорьях Рудного кряжа. Чем именно, он не мог сказать, но вызывал то же самое чувство: вот он, дом, вот то место, где надо, где хочется, где приятно жить…
— Сколько? — спросил Харальд, едва удерживаясь от желания войти внутрь.
* * *
Дождь стучал по крыше, навевая дрему, а от натопленной печи тянуло теплом. В комнатах вкусно пахло свежими досками. Почти месяц длился ремонт, и каменщики, кровельщики, а также прочие мастеровые славного города Бабиля неплохо на нем заработали.
— Ты хочешь, чтобы я жила здесь? — осматривая прихожую, где главное место было занято огромной старой вешалкой — наследством от прежних хозяев, спросила Ара. В голосе девушки явственно звучало потрясение. Она ещё не оправилась от того, что стала свободной, что вырвалась из плена «Зеленой розы». А теперь ещё и роскошный двухэтажный дом…
— Да, ты будешь жить тут, — гордо сказал он, закрывая входную дверь, за которой свирепствовала октябрьская непогода.
Он явился в «Зеленую розу» около полудня и после нескольких часов споров выкупил Ару.
И о том, что потратился, ничуть не жалел.
— А кто натопил печь? — спросила она, входя в комнату. Мебель тут тоже была старой. Громадный комод подпирал потолок, а стол, казалось, вот?вот рухнет — настолько ветхими выглядели его ножки.
Зато стекла узких окон сияли, а от проконопаченных стен не тянуло сквозняком.
— Я, с самого утра, — проговорил Харальд, проходя в комнату вслед за подругой. В словах его звучала гордость. — В подвалах столько угля, что хватит до самой весны. Вон там — кладовая и кухня, там — выход на задний двор, — говоря, от открывал и закрывал двери, демонстрируя расположение комнат, — тут выход на лестницу. Вниз — подвалы, вверх — второй этаж, там спальни и чердак.
Когда Харальд оглянулся на Ару, то лицо её было белым, а нижняя губа закушенной. В серых, как осеннее небо, глазах не было радости, и даже огненно?рыжие кудри, казалось, поблекли.
— Что?то не так? — спросил он.
— Я не могу здесь жить! — сказала она, и голос её звенел натянутой тетивой.
— Почему?
— У меня… я никогда не имела своей комнаты! — Девушка села на стул, словно её не держали ноги. — Мой отец был башмачник, и все мы ютились в домике, меньшем, чем эта комната… Когда меня продали в «Зеленую розу», я была ужасно рада, что у меня будет своя кровать! А здесь? Громадный дом, богатому купцу впору… Нет, я не могу!
— Придется привыкать, — проговорил Харальд, ощущая нечто похожее на обиду. Он ожидал благодарности, радости, но никак не противодействия. — Я купил этот дом, я выкупил тебя…
— Так ты что, думаешь, что раз заплатил, то можешь мне приказывать? — Она выпрямилась на стуле, сверкнув глазами. — Что теперь я твоя рабыня?
Ара почти кричала.
— Нет, — сказал Харальд, подходя вплотную и обнимая её. От пышных волос исходил едва уловимый аромат ландышей. — Просто мне очень нужно место, куда я могу возвращаться, и та, к которой я могу возвращаться. «Спившийся демон» и девушка из «Зеленой розы» подходят для этого плохо. Я очень прошу — поживи здесь, а?
Она попыталась вырваться из его объятий, но он держал крепко.
— Ладно, — сказала она все ещё обиженно. — Но ведь на тебя будут показывать пальцем из?за меня…
— А, это ерунда, — усмехнулся Харальд. — Пусть их…
Ему было хорошо и покойно, лишь в самой глубине сердца ворочался предательский холодок, намекая, что счастья этот дом не принесет. Харальд изо всех сил старался заглушить предвещающий недоброе внутренний голос, но так и не смог…
* * *
Пиво в дешевой забегаловке около западных ворот отдавало горелой шерстью. Хмельного Харальд не любил, но очень уж неприятным вышел разговор с Арой. Из дома на улице Дырявых Горшков Харальд выбрался в изрядном расстройстве, наверное, впервые в жизни ощущая желание напиться.