— Нет, не наняли. — Он приподнялся на локте и глянул прямо на нее. На мгновение в зеленых глазах мелькнул огонек. — Но уезжаю я надолго. Может, на полгода, может, меньше.
— Опять убивать? — Ара вздохнула. — Неужели тебе это нравится?
— Не сказал бы. — В голосе Харальда не было уверенности, а вот фальшь слышалась явственно.
— Тогда откажись! Скажи, что не можешь, верни деньги! Живи как обычный наемник! Почему ты должен быть убийцей?
— Повернуть назад не получится — я дал слово. — Он говорил спокойно, размеренно, без всяких эмоций. — К тому же это задание не может выполнить никто иной, кроме меня! И, поверь, если я убью этого… человека, то очень многим людям станет лучше!
— Ну да, ну да, — фыркнула она, собираясь обидеться, но он очень мягко привлек её к себе и поцеловал. Обида угасла, точно костер под ливнем.
— Я тебя не держу, — проговорила Ара грустно. — Но позволь рассказать тебе об одном человеке… Я слышала о нем от хозяйки. Он ходил к нам в те годы, когда она была молода и сама обслуживала клиентов. Он всегда выбирал её. А ремесло у него было то же, что и у тебя… Он убивал людей за деньги. И, как она говорила, поначалу он был нормальным, но чем больше у него становилось убитых на счету, тем больше ему это дело нравилось… И однажды он понял, что больше не может обходиться без убийств, они стали для него тем, чем для обычного человека являются вода и пища. Он тогда пришел последний раз и сказал, что, «убивая другого человека, неизменно убиваешь нечто человеческое в себе». А на следующее утро его нашли на улице мертвым, с проломленным черепом.
— Да, страшная история, — со смешком проговорил Харальд. — Только я не пойму, каким боком она ко мне относится?
— Я боюсь, что ты станешь таким же, — тихо проговорила Ара.
— Глупости! — сердито сказал он. — Он убил, наверное, сотни людей, а я никогда на такое не пойду!
— У каждого свое количество убитых!
— Ладно. — Он решительно поднялся. — Хватит разговаривать. Наверное, тебя уже ждут. Мне тоже пора.
Они одевались молча и так же, без единого слова вышли на улицу и там простились. Харальд исчез за поворотом, а Ара побрела к рынку. На сердце у неё было тяжело.
* * *
— Вай, сколько ты хочешь за эту клячу? — Покупатель, смуглолицый и черноглазый, смотрел на коня с таким презрением, словно перед ним был колченогий мул.
— Это отличный конь, и стоит он не менее пяти десятков золотых! — гордо ответил Харальд.
Цена была несусветной, но отдавать лошадь за бесценок безвестному барышнику из города Вефиль Харальд не хотел. Не для этого он преодолел почти восемь сотен верст.
До устья Пьяной реки, где высится замок Рувима, осталось ещё верст двадцать. Поскольку с лошадью в замок не полезешь, то Харальд решил её продать.
— Вай, ты что, издеваешься? — очень натурально удивился покупатель, вытаращив темные и блестящие глаза. — Три золотых я дам, из уважения к тебе, почтенный! Но не больше!
Он смотрел на светлоглазого и светловолосого путника без страха, в то время как местные крестьяне шептались за спиной Харальда: «Демон, демон!» и шарахались от него, точно от прокаженного.
Сами они все были смуглы и черноволосы, словно специально пачкались в плодородной и темной земле, на которой жили.
Все здесь было чужим. Глинобитные дома, дневная жара, пыль на дорогах, деревья, даже люди.
Только деньги оставались теми же самыми.
— Сорок пять, — скинул цену Харальд. Он научился скрывать волосы под повязкой, которую носил по местному обычаю, но зеленые глаза, выдающие северянина, все равно не спрячешь. — Отдаю даром такого прекрасного, сильного коня!
— Ты что, вай? — огорчение появилось на смуглом лице. — Ты обидеть меня хочешь? Он скакал двести, нет, триста верст! Едва дышит! Десять даю!
Слова барышника были правдой. Конь, хоть и хороший, несколько отощал.
— Сорок, — сказал Харальд с непроницаемым выражением лица. — Из уважения к тебе, почтенный, продаю этого коня, годного под седло родовитому, за сорок золотых!
— Вай, да он еле живой, помрет скоро, да! Пятнадцать!
Торговались ещё долго. Харальд весь взмок, а улыбка покупателя становилась все шире. Когда сошлись на двадцати пяти, он довольно усмехнулся и сказал:
— Вот спасибо! Давно так не торговался!
Харальд отдал коня, получил деньги и отправился искать место для ночлега. Лошадиный базар, пахнущий конским потом и навозом, остался позади.
* * *
Река вдавалась в море широким устьем, в котором, словно несколько языков во рту, торчали островки, сплошь заросшие ядовито?зеленым кустарником. Берега же, напротив, были голы, и замок возвышался над правым из них, точно мрачная исполинская гора. Темный камень стен, черный флаг над донжоном — все это смотрелось чужеродно на фоне голубого неба и зеленой морской глади, которая простиралась на юг до самого горизонта.
Харальд наблюдал за крепостью Владетеля, укрывшись в кустарнике на ближнем из островков, куда переплыл ночью. Замок стоял на мысу между рекой и морем, и с двух сторон его прикрывала вода. Берег был укреплен каменными плитами, они отвесно возносились над волнами на несколько саженей. Никакой пристани не было.
Вчерашний день Харальд посвятил наблюдениям со стороны ворот. Пришлось засесть на краю вырубки, в небольшой рощице, почти в ста саженях от замка. Разглядеть удалось немногое. Стену прикрывал ров, а подъемный мост был постоянно поднят и опускался только в случае необходимости.