— А ты мне хоть бы мигнул, — оправдывался Авимелех, в голосе его была обида. — А то замер, словно истукан. Я и сказал…
Тьма от глаз с недовольным гулом отхлынула, Харальд вновь смог видеть. Собеседники смотрели на него с нескрываемым облегчением.
— Ничего, выдержал, — выдохнул Авимелех и припал к кружке. Пил он шумно, словно собака лакала воду.
— Он крепкий, — улыбнулся Гуннар, тоже прихлебывая пиво.
— А что с отцом случилось? — Вопрос пришлось выдавливать с болью, словно глубоко вонзившуюся занозу. Но не спросить Харальд не мог.
— Неизвестно, — вздохнул Авимелех и почесал подбородок. — Я сам видел Харальда… твоего отца очень давно, задолго до того, как он стал Владетелем. Ты понимаешь, что значит это слово?
— Да. — Юноша кивнул, морщась от очередного приступа головной боли. — Гуннар объяснил мне.
— Хорошо. — Рыжеволосый наемник на миг замолк, словно собираясь с мыслями. — Ну а потом он стал могучим магом, завоевал многие земли. И вдруг исчез… То ли враги его смогли убить, то ли сам заклинания перепутал. Но сгинул вместе со своим замком, как говорят.
Авимелех пожал плечами, а Гуннар поспешно добавил:
— Место, где могут быть люди, знающие о твоем отце, Харальд, — это Бабиль. Наемники все равно направляются туда, и мы поедем с ними.
— Да, — мотнул головой Авимелех и отчаянно зевнул, огласив таверну воем, которому позавидовал бы матерый волк. — Мы закончили работу на одного родовитого в этих местах и возвращаемся в дружину. После драки ребята прониклись к вам уважением и будут рады путешествовать вместе.
— Хорошо, — Харальд кивнул. — А где они сами?
— Так спят ведь. — Гуннар воззрился на воспитанника с неподдельным изумлением. — Ночь глубокая. Это мы тут с Авимелехом засиделись, о племени вспоминая…
— Тогда и мне лучше спать, — прохрипел Харальд, ощутив вдруг, что силы у него кончились давно и сидит он лишь благодаря упрямству.
— Конечно. — Рыжеволосый наемник вновь зевнул. — Там на лавке и ложись…
Он уснул, не успели погаснуть задутые свечи.
* * *
Губы Авимелеха к утру распухли и болели так сильно, что трудно было говорить. При неловком движении корочка лопалась, и начинала сочиться кровь. Но хуже всего приходилось при еде. Если без разговоров обойтись можно, то без пищи — никак, а есть иным местом, чем рот, не научился ещё никто…
После позднего завтрака выяснилось, что у новых знакомцев нет лошадей и следовать за наемниками они смогут только пешком. Авимелех поскреб в затылке, переговорил с Гуннаром и отправился по дворам. У одного из зажиточных селян удалось купить пару смирных животных.
Харальд проснулся позже всех, и Авимелех в очередной раз вздрогнул, встретившись со взглядом зеленых глаз. Парень был до ужаса похож на отца, и только цвет глаз говорил о том, что это другой человек…
Опасения внушало неумение Харальда ездить на лошади, но, как выяснилось, зряшные.
Собравшиеся во дворе наемники приготовились к веселому зрелищу: неумеха кулем висит поперек седла, от ужаса закрывая глаза, и в конечном итоге падает наземь…
Но их ждало жестокое разочарование. Гуннар подвел воспитанника к лошади, показал, как садиться в седло, пользоваться стременами и уздечкой. После чего Харальд, к изумлению собравшихся, легко вскочил коняге на спину.
В глазах его не было ни страха, ни удивления.
Некоторое время юноша посидел неподвижно, не обращая внимания на подначивания и насмешки.
Потом он пошевелился, и лошадь, направляемая неумелой, но твердой рукой, сделала круг по двору. Затем встала.
— Ничего себе, — сказал кто?то из наемников, и в голосе слышалось восхищение. Авимелех и сам ощущал себя не в своей тарелке, а по спине его пробежал холодок страха. Слишком уж быстро и легко все получилось.
— Ну что, поехали? — спросил Харальд спокойно, и наемники ответили одобрительными воплями.
* * *
В зарослях пел соловей. Не обращая внимания на расположившихся рядом людей, он выводил одну трель за другой, и слушать его было одно удовольствие. На ночлег наемники остановились на берегу небольшого ручья, прямо в лесу. Хоть ночь и обещала быть прохладной, выбора не было. До ближайшей таверны добрались бы разве что к утру.
Шел второй день после памятной драки, в результате которой у наемников появились новые спутники. Пожилой темноволосый мужчина, судя по знаку на руке, оказался своим, хотя никто его не знал. И юноша, почти мальчик. Сбитая им птица запекалась сейчас на костре, распространяя аппетитный аромат.
Авимелех лежал недалеко от костра. Слушал соловья, благодушно созерцая, как меняют окраску огненные языки, становясь то алыми, цвета пролитой крови, то желтыми, как речной песок, то даже синими…
Раздался шорох, и, повернув голову, наемник обнаружил, что к нему подсел Харальд. Вид у него был равнодушный, а на птичьи трели он внимания не обращал вовсе.
— Что надо? — спросил Авимелех чуть грубовато. Просто не умел иначе.
— Научи меня сражаться мечом, — напрямую попросил Харальд.
Наемник от удивления даже привстал.
— Что? — спросил он. — Зачем?
— Я хорошо стреляю из лука, — спокойно сказал странный юноша.
— Хорошо дерусь без оружия, ловок с рогатиной. Но здесь, на юге, как я вижу, главное оружие — все же меч. И я хочу научиться с ним обращаться.
— А что же твой друг Гуннар?