Он молча отцепил ножны и положил на лавку. Оружие обиженно звякнуло.
— И ножи, — продолжал улыбаться Асгрим. — Тот, что в сапоге, не забудь.
Рядом с мечом оказались два клинка покороче.
— Так хорошо? — поинтересовался Харальд, испытывая сильное желание треснуть кулаком меж желтых глаз.
— Вполне, — отозвался Асгрим. — Как тебя позовут — войдешь.
Время тянулось медленно. Из?за закрытой двери слышался плеск воды и игривый женский смех. Стражники продолжали трапезу, не глядя на Харальда, а тот от нечего делать разглядывал узор ковра на полу.
Рисунок был ярок, и можно было разглядеть, как переплетаются ряды синих и зеленых волн, через равные промежутки украшенные белой пеной. При внимательном разглядывании становились видны тела морских чудовищ, сцепившихся в смертельной схватке. И пена тогда становилась кровью…
Дверь распахнулась, и из комнаты вместе с запахом розового масла выплыли две девушки. Легкие одежды едва скрывали пышные формы, а щеки девиц призывно алели.
Мазнув по стражникам игривыми взглядами, женщины исчезли в коридоре, а объявившийся Ефрон ядовито прошипел:
— Пусть войдет!
Комната, в которой Харальд оказался, была велика. Запах розового масла тут был ещё сильнее, в углу виднелась большая бадья для омовений, около которой на полу остались мокрые пятна.
В камине пылал яркий огонь, а перед самым пламенем, боком к нему, в глубоком кресле сидел человек. Ворот рубахи не был застегнут, открывая густо заросшую грудь, а гладкие черные волосы, мокро отблескивая, падали на плечи. И что?то было не так с глазами. Слишком темными, будто лишенными белка казались они. Два куска агата в глазницах.
— Подойди, — сказал человек мягким приятным голосом.
Харальд сделал шаг вперед.
— Ефрон, стул гостю, — пошевелил рукой человек в кресле, и тут же что?то твердое ткнулось сзади Харальду под колени.
Он сел.
— А теперь выйди! — сказал черноволосый.
— Но повелитель! — зашипел Ефрон. — Я…
— Выйди! — В мягком голосе прорезался приказ. Сапоги простучали по полу, хлопнула дверь.
— Вот так лучше. — Черноволосый чуть приподнялся в кресле. На пальце сверкнул перстень с изумрудом, размер которого превосходил голубиное яйцо. — Меня зовут Симеон, и ты, наверное, уже догадался, кто я.
— Ты маг. — Губы Харальда словно закостенели. Он говорил, но не чувствовал, что они шевелятся. Язык казался ороговевшим.
— Да, я Владетель, — удовлетворенно рассмеялся черноволосый.
По телу пробежала горячая волна, а сердце тяжко бухнуло в груди Харальда. Он сжал зубы с такой силой, словно собрался растереть их в порошок, и ощутил, как исказилось лицо.
— Ну, — Симеон укоризненно покачал головой. — Мне известно твое отношение к магам, и не стоит пытаться меня убить голыми руками. Посмотри по сторонам.
Харальд медленно повернул голову налево. Из небольшой ниши на него смотрело острие арбалетной стрелы. Державший оружие воин был совершенно неподвижен, а острый прищур выдавал опытного стрелка.
— Еще один по правую руку от тебя, за шкафом, — мягко проговорил Владетель, потягиваясь. — Одно движение, и превратишься в подушку для иголок. Ясно?
— Да. — Зубы удалось разжать с трудом. Точно хищный зверь, недовольно ворча и огрызаясь, пряталась в глубине души ненависть. Она не была укрощена и в любой момент могла вновь вырваться наружу, отшвырнув прочь рассудок и затоптав волю.
— Великолепно. — Симеон откинулся в кресле с таким довольным видом, словно только что получил то, о чем мечтал добрых полжизни.
— Что вы хотите от меня? — поинтересовался Харальд донельзя скучным голосом.
— Того же, что и другие. — Маг, похоже, окончательно развеселился, но, наткнувшись на холодный взгляд собеседника, как?то сконфуженно умолк. — Ладно, перейдем к делу.
Вскоре Харальду стало ясно, что в жизни Владетеля есть только одна вещь, которая отравляет существование, портит сон и аппетит, и эта вещь — хозяин соседнего Владения.
— Короче, — прервал Харальд излияния собеседника. — Вы хотите, чтобы я его убил?
— Можно сказать и так, — почти промурлыкал Симеон, невинно улыбаясь и разглядывая изумруд на перстне.
— Это вам обойдется очень дорого.
— Я знаю. — Маг поднял глаза и вновь вздрогнул, встретившись с Харальдом взглядом. — За что ты нас так ненавидишь?
— Есть за что, — ответил Харальд с удивившим его самого спокойствием. — Но не об этом сейчас речь. Поговорим о деньгах.
— Хорошо иметь дело с умным человеком, — с улыбкой сказал Симеон спустя полчаса, когда все подробности были оговорены.
— И зачем так врать? — поднимаясь со стула, ответил Харальд. Спина затекла, и он слегка потянулся, заставив суставы хрустнуть. — Ведь неприятно, а приходится…
Когда выходил, то спину жег выразительный, полный злобы и презрения взгляд Владетеля.
— Ба, он жив? — удивился Асгрим, завидев Харальда, и по губам его скользнула глумливая усмешка.
Харальд молча нацепил меч, рассовал по местам ножи
— Потом, — сказал он, повернувшись к желтоглазому. — Когда я выполню работу для твоего хозяина, я отрежу тебе язык. — Подумал и добавил: — И руки. Чтобы научился себя вести.
Он повернулся и пошел, а бровастый и двое его товарищей повисли на Асгриме, который выкрикивал: «Да я его, как тузик тряпку, пополам порву!» и ругался, зло и витиевато.