За лугом стоял самый обыкновенный дом. Без толстых каменных стен, сторожевых башен, глубокого рва с водой, без сонма бдительной стражи. Всего этого, столь необходимого для каждого Владетеля, не было!
Двухэтажное строение, добротное, из крепких бревен.
Из людей — только Харальд, неторопливо бредущий среди травы и цветов.
Берг спешился и последовал за подопечным. Ступая на свежую и зеленую траву, он испытал нечто вроде робости. Показалось жалко топтать грязными сапожищами роскошный изумрудный ковер, вытканный цветами.
Робость пропала в тот момент, когда в руке Харальд а сверкнул извлеченный из ножен меч. Берг прибавил шагу, стараясь при этом не шуметь, и потянулся к собственному оружию.
Дверь дома распахнулась. На пороге стоял старичина, облаченный в темные одеяния. Теневой даже удивился — неужели это Владетель, разве может быть великий маг настолько дряхлым?
Дед что?то гневно закричал, указывая пальцем на Харальда.
Тот в ответ гнусно расхохотался и покачал головой.
Берг ещё ускорил шаг, почти побежал. Цветочный аромат душной сладкой тряпкой застревал в горле, мешая двигаться.
Старик, чье лицо от гнева сделалось красным, точно свекла, бросился навстречу безумцу, продолжая кричать и размахивать руками. Харальд не стал пачкать меч. Он просто взял деда за плечо и отбросил в сторону.
Только в этот момент Берг понял, что старик — не Владетель.
До Харальда оставалось десятка полтора шагов, и тот уже должен был слышать, что кто?то приближается сзади. Однако он не оборачивался и ничем не показывал, что готов отразить нападение сзади.
На пороге воздвигся ещё один человек, высокий и мощный. Когда он выступил на свет, то стало видно, что лицо скрывает капюшон длинного, до пят, плаща. Под одеянием угадывались очертания могучего тела.
От фигуры веяло ощутимой силой, и Берг сразу поверил, что это — маг!
Подтверждая догадку, человек в плаще вскинул руки, из них ударила прямо в Харальда нестерпимо сияющая золотистая молния.
Теневой сжался, ожидая крика и запаха горелого мяса.
Но ничего не произошло. Молния пропала, словно её и не было, а Харальд яростно зашипел, точно огромная змея, которой наступили на хвост.
— Ты умреешшшьь! — Из шипения родились слова, и Берга обдало морозом — такая в них была ненависть. Неужели Харальд может такое испытывать?
До него оставался ещё десяток шагов, и Теневой понимал, что не успеет. Меч в руке безумца готов к удару, который не остановить, не отбить.
— Пусть, — ответил маг голосом зычным и громким, и в словах его не было страха. — Все рано или поздно умирают. Даже боги…
При последнем слове Харальд дернулся и вдруг замер. Воспользовавшись паузой, Берг, не скрываясь, бросился вперед. Обиженно свистнул меч, развернутый плашмя, светловолосый затылок чуть сместился, когда его обладатель понял, что его атакуют, и металл с глухим стуком соприкоснулся с костью.
Харальд упал ничком.
Берг остановился, только сейчас ощутив, как бешено колотится сердце, в каком ритме вздымаются бока, стремясь набрать в грудь как можно больше воздуха.
— Спасибо тебе, воин, — сказал Владетель и сбросил капюшон.
На Теневого глядел очень старый человек. Красное, одутловатое лицо покрывала тонкая сеточка морщин. Волосы на голове были почти совсем седые, лишь кое?где темнели не поддавшиеся годам пряди. Темные, словно кора дуба, глаза смотрели мягко.
— Не за что, — ответил Берг и неожиданно для себя закашлялся.
Охая и держась за бок, подошел старик, который осмелился преградить путь безумцу с мечом.
— Кто это, мой господин? — спросил он, показывая на Харальда.
— Не знаю, — ответил Владетель Свенельд, вздохнув. — Хотя кое?какие догадки у меня есть. Одно ясно — он очень опасен, и первым делом его следует связать. Принеси веревку, и господин воин этим займется. Ведь так?
Берг молча кивнул.
* * *
Харальд открыл глаза. Некоторое время перед ними плавали обрывки белесого тумана, потом сонная муть исчезла, и через неё проступил потолок. Деревянный, из светлых, плотно подогнанных друг к другу досок, он нависал, казалось, над самой головой. Встанешь — и ударишься.
И самое главное — Харальд такого потолка не помнил. Много их довелось повидать, а подобного, из незнакомой древесины, составленного с таким искусством, что и кончик меча не просунешь, не видел.
Он попытался приподняться, и тут же что?то впилось в ноги и плечи, сковывая движения. Постарался дернуть руками — ничего не получилось.
Удалось только поднять голову.
Он лежал на широком ложе, а толстые веревки перечеркивали тело в нескольких местах, исключая всякую возможность пошевелиться. Кисти и ступни оказались привязаны к штырям, торчащим из краев кровати.
Харальд пребывал в недоумении, пытаясь извлечь из воспоминаний — кто это его сюда принес и почему он связан? Память оказалась пустой, точно брюхо нищего.
Последнее, что удалось вспомнить, — как он выходил из своего дома в Бабиле в компании с Бергом, зачем?то отдав тому меч. Мысль об оружии словно пробила плотину, и понимание своего положения ударило сильнее бушующего водного потока.
Не выдержав напора эмоций, Харальд застонал и прикрыл глаза.
Все ясно. У него опять был приступ, и Берг, верный договору, связал его, не позволив совершить злодейство.