— Так точно.
— Благодарю вас. — Он отключил связь.
Командорий посмотрел на лейтенанта:
— Готовность номер один. Открываем огонь на поражение, как только корабль приблизится на расстояние восемь точка один день.
Командорий посторонился, когда щупальца лейтенанта забегали по сенсорам топографического экрана.
— Как раз вовремя, — заметил он.
Облачение в скафандр заняло больше времени, чем предполагалось.
— Сорок секунд, сэр, — произнес лейтенант.
— Достаточно, чтобы расслабиться, — сказал Командорий, скорее самому себе, чем кому-нибудь еще. — Если именно так эти штуковины работают…
В точке на расстоянии 8, 1 светового дня, где Скоростной Оборонительный Блок «Убивающий Время» вел переговоры, запрашивая разрешения на сближение, пространство на экране вдруг замерцало. Тысячи замаскированных устройств десятков разновидностей разом ожили, приводя в действие программу уничтожения. В топографической сфере реального пространства вспыхнул целый салют, окруживший голубую точку корабля. На гиперпространственном экране та же точка задержалась чуть дольше: она отстрелила часть вооружения в течение примерно микросекунды и затем исчезла в потоке энергий, вырвавшихся из ткани реального пространства в гиперпространство в двойных разбухающих струях.
Огоньки в гостевом секторе замерцали и потускнели, когда колоссальные количества энергии внезапно были перетянуты орудийной оснасткой самого астероида.
Командорий оставил открытым командный канал связи с кораблем-предателем. Когда в бой вступили средства обороны, предатель изменил курс, и цвет его также изменился на голубой. Он прошел спиралью из ткани реального пространства в гиперпространство.
Плоский экран слева от Командория покрылся рябью, точно от сильного импульса, лишившего энергии даже автономное питание сенсорных приборов. На нем вспыхнуло послание:
— Промазали, скоты!
— Что-о? — рявкнул командир.
Дисплей вспыхнул еще раз и очистился окончательно.
— Мой генерал: «КорСет» снова здесь. Как можно было ожидать, мы промахнулись.
— Что-о-о?!..
— Сохраняйте все сенсорные и оборонительные системы в состоянии максимальной готовности.
— Но что случилось? Мы же попали в него!
— Я должен заткнуть дыру, оставленную в нашей обороне. Готовьте все отсканированные корабли: я могу разбудить их за день-два. Завершите тесты на Переместителях: используйте хотя бы один реальный корабль. И проведите общий контроль систем вашего собственного оборудования: если корабль виртуально проник в ваш командный блок, он сможет нанести непоправимые разрушения.
Командорий хлопнул щупальцем по приборам.
— Что здесь происходит? — взревел он. — Мы же достали этого подонка, разве не так?
— Нет, мой генерал. Мы «достали» что-то вроде челнока или модуля. Нечто, что быстрее и лучше оборудовано, чем обычный корабль такого класса. Возможно, он собрал его в процессе продвижения, на скорую руку. Это был корабль-обманка. Теперь понятно, почему он так медлил на подходе.
Командорий уставился в голографические экраны, вертя увеличение и глубину настройки.
— Тогда где же он сам, черт побери?
— Передайте мне контроль первичного сканера, мой генерал, на минуту, хорошо?
Командорий попыхтел в скафандре, затем согласно кивнул глазными стеблями лейтенанту.
Вторая топографическая сфера стала узким темным конусом. Подачка светилась на том же самом месте, зато экран оборонных устройств уменьшился до размеров крошечного пестрого цветка.
Вдалеке возникла крошечная огненная точка, от которой рябило в глазах.
— Вот он, славный корабль «Убивающий Время», мой генерал. Он сделан почти в то же самое время, как я. Он уже сделал нам честь, дав мне копию сигнала, который он послал остальной Культуре, в тот момент, когда мы открыли огонь по его эмиссару. Я направлю вам копию, разумеется, за исключением резких выражений, адресованных непосредственно мне. Благодарю вас за разрешение воспользоваться вашей панелью управления. Передаю ее вам.
Конус свернулся, вновь превращаясь в сферу. Последнее послание корабля-предателя развернулось по одной из сторон плоского экрана. Командорий с лейтенантом обменялись взглядами. На маленьком экране пульсировал новый входящий сигнал.
— Ах да, вы сами предпочтете выйти на связь с Высшим Командованием или прикажете это сделать мне? Кому лучше оповестить их, что мы объявили войну Культуре?
III
Генар-Хафун проснулся с головной болью. На то, чтобы унять ее, ушло несколько минут. Приготовить соответствующий гормональный коктейль в голове, которая буквально разрывалась на части, было непросто. Он почувствовал себя мальчиком на пляже, который строит вокруг себя песочный замок, а его одним махом смывает приливом. Волны продолжали захлестывать, а он — лихорадочно засыпать песком бреши в своей обороне.
Он попробовал открыть один глаз. Глаз в этом процессе принимать участие отказался. Тогда он попробовал открыть другой. Нет, и этот не хотел встречаться с миром. Тьма египетская. Точно его завернули в непроницаемый черный плащ или чтото вроде…
Он дернулся: оба глаза расклеились и от резкой боли тут же утонули в слезах.
Он увидел перед собой что-то вроде большого экрана, голограммы. Космос, звезды. Он обнаружил, что всунут в большое, очень комфортабельное и очень надежное кресло, которое начисто лишало его возможности двигаться самостоятельно. Обтянуто оно было чем-то чрезвычайно мягким, возможно, шкурой какого-то ароматического существа, и пахло необыкновенно приятно. Менее приятно было то, что оно имело большие, подбитые ватой обручи, которые удерживали голову и ноги. Такой же обитый мягким материалом брус упирался в нижнюю часть живота. Он попытался повернуть голову — безуспешно. На нем был открытый шлем — похоже, прикрепленный к спинке кресла.