Ужин, болтовня, совместное возлияние, раскуренная на двоих трубка мира. Потом они решили освежиться в бассейне «Серой Зоны», брызгая друг в друга и всячески дурачась… и продолжили дурачиться уже в постели. Альвер держала себя в рамках весь вечер, пока не уверилась, что мужчина не рассчитывает на продолжение, затем убедила себя, что она не давала себе зарока, что вообще-то он пресимпатичный, а после тесной душегубки в модуле им обоим надо немного расслабиться. Последнее решение она вынесла уже в бассейне, раздетая догола.
Оторвав подбородок от его груди, она принялась тереть пальчиком его потемневший сосок.
— Ты серьезно? — спросила она. — Ты хочешь стать настоящим задирой?
— Это самая лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову, — ответил он. — Я просто хочу узнать, каково это быть одним из них.
— Получается, теперь ты объявил войну самому себе? — задала она очередной вопрос, прижимая сосок к груди и наблюдая, как он выпрямляется, словно миниатюрный пенис.
Брови ее при этом были сосредоточенно сдвинуты, как будто она проводила важный эксперимент на живом организме.
Он рассмеялся:
— Получается, что так.
Она заглянула ему в глаза:
— А как насчет женщин? Тоже захотел побывать в их шкуре? Ведь ты пробовал измениться, разве не так?
Глубоко вздохнув, он поднял голову, словно выныривая на поверхность океана, в котором пребывал до тех пор. Закинув руку за голову, он задумчиво посмотрел в потолок каюты:
— Что было, то было, — спокойно произнес он.
Поглаживая ладонью его грудь, она рассматривала мельчайшие узоры пор на его коже.
— И это все — ради нее?
Они встретились взглядами.
— Откуда ты обо мне столько знаешь? — поинтересовался он. Он уже пробовал разговорить ее за ужином, пытался выяснить, как много ей известно и зачем ее отправили на перехват, однако не добился вразумительного ответа. (Впрочем, если честно, разве сам он мог рассказать ей, зачем ему надо попасть на «Сновидец»?)
— О, я знаю о тебе все, — произнесла она нежно и опустила глаза. — Вернее, мне известно кое-что. Наверное, далеко не все.
Он вновь утомленно откинулся на подушку.
— Да, может быть, это было сделано только ради нее.
— Значит, ты сильно любил ее, — сказала она, продолжая ласкать его грудь. Помолчав, он ответил:
— Вероятно.
Ей послышалось сожаление в его голосе. Последовала пауза, после которой он вздохнул и уже более беспечным тоном произнес:
— Ну, а у тебя? Был у тебя какой-нибудь парень?
— Нет! — солгала она со смехом. — Может быть, так, однодневка. — Она приподнялась и провела вокруг его соска кончиком языка. — У меня хватало чисто девичьих развлечений. Мне нравилось быть просто девочкой.
Он потянулся, привлек ее к себе, чтобы поцеловать.
И тут в тишине прозвенел крошечный колокольчик.
Она вырвалась.
— Да? — спросила она тяжело дыша и начиная хмуриться.
— Извините за беспокойство, — сообщил корабль откровенно издевательским тоном, — Могу я поговорить с мастером Генар-Хафуном?
Сделав неприличный жест, Альвер скатилась с мужского тела.
— Что, нельзя было подождать? — отозвался Генар-Хафун.
— Да, пожалуй, — задумчиво ответил корабль, как будто это только что дошло до него. — Но люди обычно предпочитают узнавать о таких событиях немедленно. По крайней мере, мне так всегда казалось.
— Что еще такое? Что там стряслось?
— Чувствующий модуль Скапел Эффранкуи погиб смертью храбрых, — произнес корабль. — Он подорвал себя вместе с посольством на планете задир в первый день войны. Приношу свои соболезнования. Вы ведь были тесно знакомы?
Генар-Хафун помедлил с ответом, обдумывая услышанное.
— Нет. Впрочем… мне тяжело это слышать. Спасибо, что известили.
— Мог ли я ждать? — будничным тоном произнес корабль. Посудите сами.
— Даже должны были, но, вероятно, не знали об этом.
— Ну, хорошо. Еще раз простите, что помешал. Доброй ночи.
— Да, доброй ночи, — ответил человек, удивляясь собственной выдержке.
Альвер погладила его по плечу.
— Это же был модуль, в котором ты жил, правда?
Он кивнул.
— Получается, ты лишился последнего пристанища?
— Мы никогда не были привязаны друг к другу, — откровенно признался он. — Скорее всего, это из-за меня. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. — Честно говоря, временами я веду себя как последний мерзавец.
— Скорее всего, это из-за меня. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. — Честно говоря, временами я веду себя как последний мерзавец. — он горько усмехнулся.
— Я запомню твои слова, — сказала она и обняла его.
10. ТЯЖКОЕ ПРИЗНАНИЕ
I
Ничего не помогало! Вся артиллерия «Рока, Подвластного Изменениям» работала на одного дрона-эленча. Тот быстро лавировал мимо расставленных кораблем захлопывающихся гравитационных ловушек, упорно скользя к Переместителям. Но это же непостижимо! Разве можно уйти от гравиловушек, да еще с такой легкостью? Интересно, заметили эту новую способность дрона наблюдающие со стороны корабли эленчей? Маленький дрон летел, неумолимо приближаясь к родному кораблю. До сближения осталось всего несколько секунд.
— Должен признаться, я пытался уничтожить вашего дрона, — заметил «Рок», направляя сигнал «Доводу». — Не стану приносить извинений, поскольку ничуть не раскаиваюсь в содеянном. Посмотрите, чем это все обернулось. Он прекратил запись событий. Теперь вы видите? Похоже, эту машину уничтожить будет непросто. Лучше всего держаться от нее подальше. Я начну разрабатывать иной план действий.