— Да.
— И ты сам все это придумал?
— Да.
— Мы не можем найти даже следа этого плана в мозгу корабля.
— Вот и отлично. На кой черт он вам сдался?
— Тебе очень больно? Может, сделать еще больнее?
— Нет. Слушай, кто вы такие?
— Твои друзья.
— Ну да. Знаешь, когда-то этот корабль был действительно умным, но сейчас он захвачен кем-то, кого я не знаю, и у этого «кого-то» мозгов не больше, чем у микросхемы-прародительницы.
— Мы можем обсудить это позднее. Сейчас нас интересует, как успела удрать твоя машина-близнец. Скажи, в чем секрет? Она ведь тоже должна была оказаться под нашим контролем. Или мы чтото упустили?
— Упустили. Переместитель был запрограммирован на… да что говорить, ты все равно ковыряешься в моих мозгах, возьми да прочти. А у меня уже нет сил на пустые разговоры…
Пауза.
— Понятно. Переместитель скопировал твое состояние мозга машине, которая выбросилась. Вот почему мы нашли твоего близнеца, но не поняли, что ты избежал контроля и можешь удрать с помощью Переместителя.
— Меня так и задумали — быть готовым к любому сюрпризу. Особенно к нападению каких-нибудь болванов вроде вас — с большими пушками и крошечными мозгами.
— Ну что же, огрызаешься ты довольно бойко. Думаю, твоя машина-близнец была сильно повреждена тем плазменным взрывом, который мы направили на тебя. Все, что тебе надо было это выбраться наружу, да? Удрать. Обычно пытаются оказать сопротивление, а ты решил просто смыться. Но не успел.
— Какая проницательность.
— Ты все ехидничаешь. Ладно, короче — примкнешь к нам?
— У меня есть выбор?
— Или ты с нами, или — смерть. Неужели ты думаешь, что мы оставим тебя в покое, чтобы ты рано или поздно нашел способ и средства отомстить нам?
— Да нет, я просто так спросил.
— Мы еще можем внести тебя в память теперь уже нашего корабля — вместе с погибшими.
— А люди?
— А что — люди?
— Они погибли или внесены в память?
— В ядре только трое, включая того, чьим оружием мы воспользовались, когда пытались остановить тебя. Остальные спят, мы имеем копии их состояний мозга. Законсервированы для последующего изучения. Мы не собираемся их уничтожать, не волнуйся. У тебя к ним что, особенный интерес?
— Да пошел ты…
— Все-таки ты очень грубая машина. Пошли!
— Кретин! Чего ты ожидал? Комплиментов? Я солдат, а ты только что разбомбил мой корабль, уничтожил всех моих друзей, и еще называешь меня грубияном!..
— Это вы всюду ищете контакта, а не мы. Ни одно из мозговых состояний экипажа не утеряно. Что же касается того парня, который добрался до твоего Переместителя, так ведь в любом деле потери неизбежны. И если ты позволишь мне объяснить все это в более спокойной обстановке…
— Слушай, а не мог бы ты просто прибить меня и получить от этого удо…
Тут оружие эффектора изменило настройку и мгновенно высосало интеллект из разрушенного и дымящегося тела.
III
— Добро пожаловать, Бэр Генар-Хафун, добрый мой друг!
Полковник первого класса корпуса Дипломатических Сил Пятирук VII из клана Зимнего Охотника обвил четыре своих конечности вокруг человека и обнял его, тесно прижав к своей основной массе, вывернул губы двумя трубочками со множеством отростков и впечатал передний клюв человеку в щеку:
— М-м-м-м-вах! Вот! Ха-ха!
Генар по достоинству оценил поцелуй офицера дипломатических сил.
Пять миллиметров наполненного спецгелем полевого костюма смягчили это изъявление приязни, но даже в смягченном виде человек ощутил нечто вроде хорошего удара в челюсть. Похоже, этот тип вознамерился определить, нельзя ли выжать человека из его Культурного Контактно-Защитного Костюма (ККЗК с наполнителем, спецжеле, Мк 12), как зубную пасту из тюбика. О том, что с ним могло сделать сокрушительное объятие четырех конечностей, не будь у него спецкостюма, Генар не хотел и думать. Спецкостюм мог выдержать воздействие, сравнимое с давлением на дне океана. Впрочем, дело было не в давлении. Без ККЗК человек не прожил бы здесь и нескольких минут: естественная для этих монстров среда включала ядовитый для человеческого организма состав атмосферы, невыносимую плотность воздуха и повышенную гравитацию. Так что до гибели от вмятины в грудной клетке после дружеского пожатия усиков, каждый из которых был толщиной с удава, дело бы просто не дошло.
— Пятирук! Рад видеть тебя, разбойник! — воскликнул Генар-Хафун, похлопывая задиру по наконечнику клюва с не меньшим энтузиазмом.
— И тебя, и тебя! — сказал задира. Выпустив гостя из объятий, он завертелся с удивительной быстротой и грациозностью и, схватив человека за руку, повел его через ревущую толпу задир к входу в гнездовое пространство.
Гнездовое пространство представляло собой почти правильную полусферу примерно тысячу метров в поперечнике. Помещение использовалось главным образом как офицерская столовая и банкетный зал. Неудивительно, что ее стены и потолок украшали флаги, знамена, шкуры врагов, старое оружие и прочий военный скарб. Помимо этого, на самих знаменах красовались почетные значки рот, батальонов, дивизий и полков, а также головы, гениталии, конечности и другие части тел побежденных противников.
Генар-Хафун бывал здесь и раньше. Он искоса глянул вверх, где однажды под самым куполом заметил три человеческих черепа. Обычно дипломаты-задиры своевременно убирали трофеи тех видов, представители которых наносили им визит, но порой забывали об этом жесте элементарной вежливости. Черепа были на месте — еле заметные точки на фоне яркой драпировки. Гм. Даже ничем не прикрыты.