Время использовать двигатели, подумал дрон. Все его чувства, — вернее, сенсорные ощущения — «поплыли», исказились. Он перешел в область бессознательного, и остатки какого-либо беспокойства или паники покинули его. Он почувствовал, что переключается с постоянной частоты на переменную: ощущение реальности стремительно возвращалось к нему, хотя чувства и мысли оставались все еще в беспорядке.
Но если я не отреагирую…
Собрат стрелял в него, уверенно двигаясь на перехват.
Лобовая атака. Как грубо, как неэстетично. Дрон отразил лазерные лучи, по-прежнему не решаясь использовать внутреннюю фотонную топографию.
Кокон Переместителя с готовностью загудел. Набор координат, соответствующих настоящему местоположению дрона, замелькал в его сознании, описывая тот объем пространства, который мог быть оторван от реальности и выброшен как можно дальше от захваченного корабля эленчей.
Проклятье, а ведь еще можно успеть, подумал дрон, теряя сознание.
Проклятье, а ведь еще можно успеть, подумал дрон, теряя сознание.
Свет ударил в него, словно множество микроскопических ядерных взрывов. Его поля отразили, что могли, и все же пламя едва не расплавило корпус. Тепловой удар частично достиг цели, поразив самые уязвимые компоненты тела-механизма. Из последних сил пробираясь через тесное облако раскаленных газов, — главным образом, это была превратившаяся в пар плитка пола, — дрон заметил, что кокон Переместителя закончил подзарядку. Одновременно он лихорадочно проводил анализ уровня радиации и состава горячих газов. Только бы не был поврежден сердечник!
Он почувствовал, что распадается надвое, оставляя свою настоящую индивидуальность, уступая силе, вторгшейся в его фотонное ядро, превращается в собственное эхо, тень своей индивидуальности, отраженную в электронной форме.
Переместитель полностью завершил цикл; его поле со щелчком захлопнувшейся устрицы проглотило кусок пространства размером с голову человека, последовал взрыв, едва ли более громкий, чем тот, что сотряс корабль в начале атаки.
Малютка дрон, размером едва ли больше, чем две сложенные ковшиком ладони взрослого человека, почувствовал запах дыма, увидел вспышку огня и направился к боковой стене сходного люка, — впрочем, теперь она могла считаться полом.
Гравитация нормализовалась, и дрон, глухо звякнув об пол, закрепился на выжженной поверхности под лохмотьями изоляции. Машина произвела сканирование своих автомеханических ядер на предмет сохранности… увы, все безнадежно погубил пожар, вызванный взрывом.
Вот и все…
Дело сделано.
В этот момент корабль, как ни в чем не бывало, окликнул его по внутренней связи.
Почему бы. тебе не проделать все это еще раз? — подумал дрон. Понятное дело, почему, ответил он сам себе, я же неповторим. В данных обстоятельствах эта мысль показалась ему почти смешной.
Но ответить кораблю он не мог: линия связи с командным блоком была разрушена. Оставалось только ждать.
Газ постепенно выходил, поврежденная обшивка остывала, поверх нее спешно конденсировались заплаты, создавая забавный узор на полу. Скрипел сращиваемый металл, радиация играла радужными лучами, а робкие электромагнитные колебания наводили на мысль, что двигатели корабля и основные системы постепенно возвращаются к жизни. Казалось, все приходит в норму. В сознании дрона, однако, продолжало звучать назойливое жужжание. Как будто обзавелся беспокойными соседями или хронической мигренью, подумал дрон. Он продолжал ждать. Дроны умеют ждать.
Тяжелый ремонтный блок размером, примерно, с торс человека появился в дальнем конце вертикального коридора в сопровождении трио небольших самоуправляемых эффекторов и величественно поплыл сквозь струи газа вниз, прямо к жалкому, усеянному пробоинами и вмятинами телу дрона. Оружие одного из эффекторов было направлено в дымящийся бок страдальца.
Раздался выстрел.
О, дьявол… — успел подумать дрон, но эффектор был слишком примитивен, чтобы воспринимать подобные сигналы.
— Привет, — произнес ремонтный блок, не опуская оружия.
— Ничего себе привет.
— Та машинка ушла.
— Я знаю. Это был мой близнец. Теперь он перемещен. Выброшен далеко-далеко одним из этих больших коконов-Переместителей. Он слишком мал. К тому же вне координат. Вам никогда не найти его…
Дрон знал, что в его электронный мозг вторглось чужое зоркое сознание, с которым бесполезно играть в прятки, но оказываемое этим сознанием воздействие имело побочный расслабляющий эффект, подобный воздействию галлюциногена на нервную систему человека, поэтому он просто не мог остановиться. Его, что называется, понесло:
— Да, мой близнец ушел от вас навсегда! «ИксИгрек-Зет» и фюить! Вам его никогда не найти. Он успел катапультироваться.
— Это твоя работа?
Дрон подумал, что неплохо было бы соврать, но оружие эффектора сидело в мозгу как заноза, и он знал, что не только пистолет и ремонтный блок, но и сам корабль, и захватчики могут увидеть, что он лжет… Понимая, что ему некуда деваться, он устало сказал:
— Да.
— Это твоя работа?
Дрон подумал, что неплохо было бы соврать, но оружие эффектора сидело в мозгу как заноза, и он знал, что не только пистолет и ремонтный блок, но и сам корабль, и захватчики могут увидеть, что он лжет… Понимая, что ему некуда деваться, он устало сказал: