Дэвид раскрыл рот, осёкся, покачал головой и грустно заметил:
— На это есть причины, не имеющие абсолютно никакого отношения к службе. Личные причины, мисс Лоусон.
Он глядел на Таню открытыми, распахнутыми глазами, словно обнажив перед ней душу, раскрыв загоревшееся в сердце чувство.
Таня вздохнула:
— Я понимаю.
Хотя, на самом деле, что она могла понимать? Она всего лишь сама испытывала к Дэвиду смутное влечение. Но могла ли она знать, что такое тысячелетие одиночества — годы зачарованного сна, перемежаемые редкими пробуждениями, явь, переполненная стрельбой и кровью, недолгие дни отпуска, тающие в алкогольном дурмане. Убийства и безуспешные попытки забыть о них. За тысячу лет во время отпускных загулов у него в постели перебывала куча продажных девок и искательниц пикантных ощущений, а вот настоящей женщины он не встречал ни разу. И не в том дело, что Таня Лоусон была красива, красивых много
— она была сильней его, и подсознательно Дэвид Келлс это понимал.
Несколько минут царило молчание, затем его нарушил Влад.
— Похоже, мисс Лоусон, у вас тут два поклонника, — заметил он. — Я бы приревновал вас к своему противнику, если бы не тот факт, что его тёплые чувства сохранили вам жизнь. К тому же, едва кончится перемирие, я собираюсь застрелить этого господина, так что ревновать будет не к кому.
Таню эти два признания словно обухом по голове огрели. Всё вокруг стало каким?то нереальным. Мир изменился, сузившись до пространства, в котором существовали только трое — она сама и эти двое мужчин.
Мысленно щёлкнув себя по мозгам, Таня сумела вернуться к реальности. Происходящее она попыталась частично объяснить слишком сильным воздействием максимально активизированного заклинания примирения. «Похоже, я сама попала под его действие», — подумала она.
Прекрасно отдавая себе отчёт в шаткости и недостаточности такой теории, Таня решила, что на данный момент ей не следует углубляться в осмысление данной проблемы. Нужно пользоваться тем, что свалилось ей в руки, ковать железо, пока горячо. И стесняться или комплексовать по этому поводу нечего. Ставка в этом деле — миллиарды человеческих жизней по всей вселенной.
— У меня предложение для вас обоих, — сказала она. — Начнём с того, что продолжим перемирие, которого нам удалось достичь, и даже расширим его рамки. Судя по всему, выполняемые вами задания ничем не отличаются от того, чем здесь занимаюсь я. А именно: все мы хотим выяснить, что случилось с «Холидеем Первым». И я полагаю, нам следует поговорить всем вместе, втроём. Обменявшись информацией, сопоставив факты и пошевелив мозгами, мы скорее всего сумеем докопаться до истины.
— То, о чём вы просите, Таня, — не в нашей власти, — вздохнул Влад и, указав стволом на дверь палаты, добавил: — Полагаю, что мой «коллега» из корпуса «Одиссей», расположившийся вон за тем углом, придерживается абсолютно такого же мнения.
— Он прав, — согласился Дэвид. — Через несколько минут одному из нас суждено умереть. Дела обстоят именно так — к сожалению ли, к счастью ли, — но другого выхода нет. И не стоит думать, что я хоть на минуту пожалею об этом. Если говорить совсем откровенно, то я испытаю огромное удовольствие, вышибив ему мозги.
— Вот видите, — печально улыбнулся Влад, — мы слишком давно ненавидим друг друга. Мы враги. Относительно этого у вас не должно быть никаких сомнений или иллюзий.
Таня раздражённо возразила:
— Но это же просто смешно! Не агенты, а малые дети! В конце концов, что для вас важнее: выполнить задание или укокошить друг друга?
Судя по молчанию, такая постановка вопроса застала обоих противников врасплох.
Таня раздражённо возразила:
— Но это же просто смешно! Не агенты, а малые дети! В конце концов, что для вас важнее: выполнить задание или укокошить друг друга?
Судя по молчанию, такая постановка вопроса застала обоих противников врасплох. Таня поспешила развить успешное наступление.
— Я вижу ситуацию так, — сказала она наставительно. — У нас есть уникальная возможность разобраться в инциденте и найти истину. Готова признать: этот случай — самый странный и загадочный за все годы моей службы. Он сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Нельзя разложить по полочкам: вот это сделали русские, а вот это — дело рук американцев. Здесь скрыто ещё что?то, очень серьёзное и опасное. И если вы не просто два болвана, умеющие только убивать и одержимые манией угробить друг друга, то вы не могли не прийти к такому же выводу. Ну что, я права?
Молчание. Ни один из собеседников не ответил.
Таня требовательно топнула ногой.
— Я спрашиваю: я права? — повторила она. Влад едва заметно кивнул:
— Да, Таня. Я согласен с вами. Вслед за ним заговорил Дэвид:
— Продолжайте, мисс Лоусон. До сих пор ваши слова казались мне не лишёнными смысла.
— Вот и замечательно, — вздохнула Таня. — Очень рада, что вы не разочаровали меня и не проявили себя тупоголовыми мясниками, не способными признать правоту кого?то другого.
Дэвид рассмеялся:
— Не означают ли эти слова, что я в какой?то мере симпатичен вам?
Влад тоже усмехнулся:
— Могу ли я осмелиться рассчитывать на те же чувства в отношении меня?