Отмена невозможна.
Финал один: конец всех концов, финал всех финалов.
В последний момент Игорь увидел всё, всё понял и осознал. Такого он не мог представить и в самом кошмарном сне. Он ясно различил каюты с мирными, ни в чём не повинными пассажирами. Одни спали, и это спасло их от предсмертного мгновения ужаса. Другие ещё не уснули и успели познать отчаяние неминуемого приближения конца. Игорь был готов поклясться, что слышал их крики, разносящиеся по изгибам, коридорам и силовым дугам гиперпространства. Хотя, разумеется, это было абсолютно невозможно.
Затем воображаемые — или реальные? — крики оборвались, погасла вспышка на экране, и в шлеме стало темно и тихо. Как в космической пустоте.
Молчание нарушал лишь издевательский хохот Чивайста, которому было абсолютно наплевать, что произошла трагическая, непоправимая ошибка. Чем больше угроблено мягкокожих, тем лучше чувствует себя воинственный призрак смерти. А если кому?то что?то не нравится, что ж, с Чивайста взятки гладки. Команда «Пуск» была дана, отмены не последовало, коррекцию произвёл он сам, — в такой ситуации никаких дополнительных запросов или указаний не требует ни один самый гуманно?идиотский устав.
— Прямое попадание, командир! — Чивайст захлёбывался от смеха. — Отличная работа. Жаль, если ошибочка вышла с тем, куда мы вмазали, а то бы светила нам такая премия — закачаешься!
В этот момент подшлемное пространство заполнил шквал торжествующих голосов из командного пункта крепости. Победные возгласы перекинулись с командного пункта на залы дежурной смены, на кубрики и каюты экипажа, на все помещения станции. «Бородино» торжествовало победу. С монитора ободряюще улыбался Игорю сам главный колдун крепости, пребывающий в полной уверенности, что в этот момент в космосе догорают осколки сбитого американского ударного крейсера, коварно подкрадывавшегося к русской станции.
Только сейчас Игорь осознал, что во всей космической крепости он — единственный (по крайней мере, из людей) знает, что случилась непоправимая трагедия.
Он сорвал шлем, мгновенно подхваченный и унесённый к потолку магнитным полем. Всё кончено, и всё ясно. Надежды, что всё случившееся окажется сном или галлюцинацией, — никакой.
Игорь невидящими глазами смотрел на панель управления пусковым пультом. Сердце бешено билось, тело колотила дрожь и скручивали судороги. Пот лил ручьём, словно тело пыталось смыть с себя грех души и разума.
Одна мысль молнией пронзала мозг офицера, повторяясь снова и снова.
Что я наделал? Что мы наделали?! Будь я проклят!
Часть вторая ОХОТНИКИ
Глава 5
Будильник безжалостно задребезжал без двадцати семь. Антикварный будильник — дорогая механическая игрушка. «Чистая механика! Никакой электроники, никакой магии!» — нахваливал продавец.
Именно поэтому она и купила эту экстравагантную штуковину. Как часы такая рухлядь практически бесполезна. Механизм убегал за сутки на час вперёд, заставляя хозяйку проделывать в уме сложные математические вычисления каждый раз, когда было нужно заводить будильник.
В ответ на дребезжание ржавеющего звонка послышался сонный голос:
— Да, да, да… ещё немного… чуть?чуть… сейчас встану…
Одеяло было немедленно натянуто поверх копны золотых волос, разбросанных по подушке.
В ответ на дребезжание ржавеющего звонка послышался сонный голос:
— Да, да, да… ещё немного… чуть?чуть… сейчас встану…
Одеяло было немедленно натянуто поверх копны золотых волос, разбросанных по подушке. Рядом с женщиной на широкой кровати никого не было. Уже давно. Много лет.
Вновь задребезжал будильник. Не зазвонил, а именно задребезжал, издавая звуки, способные (если верить всё той же рекламе) «пробудить мертвых и поднять их из могил, словно зовом труб Страшного суда».
У владелицы будильника Тани Лоусон была возможность убедиться, что рекламные агенты и проспекты иногда говорят правду, одну лишь правду и ничего, кроме правды. В случае с будильником именно так и получилось.
— Чёрт побери! Подъём, тётка! — убеждала себя не желающая просыпаться женщина. — Вставай, вставай… А какой всё?таки был сон… вот бы досмотреть. Да и ???????? ????? ?? ??? ?????…
Словно почувствовав опасность бунта, будильник заскрежетал в третий раз. Таня смирилась и с мыслью: «Долг зовёт» — отбросила одеяло. Ей предстояло спасать планеты и цивилизации, расследовать преступления межпланетной мафии, а также предстать перед глазами зловредного начальства. Начальства, зловредного уже одним тем, что оно не скрывало своих чувств в отношении опаздывающих на службу офицеров полиции Объединённых Планет.
Таня протянула руку и нащупала на столике пульт дистанционного управления некоторыми электронными устройствами её квартиры. Одна из кнопок пульта была отмечена полоской бумаги с надписью: «Утро». Буквы были написаны от руки, а бумажка прикреплена к пульту прозрачной клейкой лентой. В комнате послышалось лёгкое жужжание, и ставни на окнах распахнулись. Серый предрассветный свет вполз в комнату, смешиваясь со светом, который отбрасывали лампы.
Да?да, это были настоящие старинные лампы, и их жёлтый тёплый свет давали раскалённые металлические нити, находящиеся под напряжением в вакуумных колбах. А энергией эти лампы питало старое доброе электричество. Всё как в глубокой древности, если не считать того, что в подвале дома тихо?мирно работал силовой генератор, чью энергию специальные преобразователи превращали в электричество. И генератор, и преобразователи были до отказа напичканы всякими сверхъестественными штучками, но в самой квартире их не было. Таня любила эти старомодные лампы — и всё тут. Она ни разу не пожалела о потраченных на них деньгах, причём весьма и весьма немалых.