Привычно обуздав и отбросив чувства, Таня подошла к Игорю.
— Что вам ещё от меня нужно? — простонал он, почувствовав её близкое присутствие.
— Расскажите мне все снова, старший лейтенант. Но на этот раз постарайтесь обойтись без вранья.
Протянув ему руку, чтобы помочь подняться, Таня предложила ему сесть, подождала, пока он соберётся с мыслями, и демонстративно пододвинула «Ангела» к краю стола.
— Начинайте, — скомандовала она.
Игорь вновь повёл свой рассказ, который на этот раз не походил на заученный речитатив. Нет, Игорь заново переживал каждую минуту того рокового дежурства, слова его наполнялись живым, осознанным смыслом…
…Голос командующего раздался в его ушах: «Стреляй, чтоб тебя, стреляй же!»
— Есть! Подготовка к пуску уже идёт. Эй, в оружейном отсеке, пошевеливайтесь там! Докладываю: всё готово к пуску. Цель вижу.
— Огонь!
Игорь нажал пусковую кнопку. Ракета, несущая в себе Чивайста — духа смерти, устремилась к цели, готовая пронзить стену защитных заклинаний вокруг крейсера.
Словно молния, пронзили мозг Игоря впечатления Чивайста: слишком слабой казалась внешняя броня и магическая защита вражеского космолёта. Что ж, видимо, это тоже входит в план маскировки.
Голос Чивайста слово за словом впивался в него — как яд, капля за каплей:
— Эй, командир, цель вижу! Никуда они не денутся… отстыковываю гоблинов… готово! Эх, командир, а я ведь уже у цели! О'кей… сейчас!
И вдруг в последнюю секунду Игорь увидел и понял всё. Он увидел не бронированный крейсер, а беззащитный пассажирский лайнер. Увидел каюты со спящими в них людьми. Увидел. Увидел — и понял, что с ними должно случиться в следующий миг.
Затем раздался издевательски торжествующий визг Чивайста:
— Прямое попадание, командир! Отличная работа. Жаль, если ошибочка вышла с тем, куда мы вмазали, а то бы светила нам такая премия — закачаешься!
— Стоп! — скомандовала Таня. — А ну?ка, вернитесь назад, лейтенант Долгов. Вернитесь к тому месту, к той секунде, когда вы впервые осознали, что перед вами гражданский космолёт.
Жаль, если ошибочка вышла с тем, куда мы вмазали, а то бы светила нам такая премия — закачаешься!
— Стоп! — скомандовала Таня. — А ну?ка, вернитесь назад, лейтенант Долгов. Вернитесь к тому месту, к той секунде, когда вы впервые осознали, что перед вами гражданский космолёт.
Игорь покачал головой и взмолился:
— Только не это, прошу вас. Я… ведь и так вижу лица каждого из них, мне и так безумно тяжело. Не заставляйте меня переживать это ещё раз.
— Нет, я требую — ещё раз. Но последний, обещаю вам.
На этот раз она позволила ему увести себя в мир его воспоминаний. Её чувства скользили по образам, выстраиваемым русским офицером. Вот… вот… вот она — русская ракета, несущаяся навстречу американскому крейсеру и ненавидящая американцев не меньше, чем сам Игорь Долгов. Сотни лет ненависти делали своё дело: жажда крови кипела в ней, ненависть и желание убивать проклятых американцев, уничтожать их всей мощью оружия, вот этой самой ракеты…
И вдруг в какой?то миг кровь застывает в ещё не остывших венах: крейсер на глазах превратился в пассажирский лайнер, беззащитное судёнышко, битком набитое гражданскими людьми. А через весь борт корабля тянется сверкающая надпись: «Холидей Первый».
Но было уже поздно. Остановиться, свернуть, уйти в сторону она уже не могла. Чивайст как безумный подгонял чертей маршевых двигателей, разгоняя ракету до предельной, не позволяющей маневрировать скорости…
Сила воображаемого взрыва была столь велика, что Таня вполне реально отшатнулась на стуле, словно пытаясь защититься, уйти из огненного смерча.
Она открыла глаза, только сейчас осознав, что всё это время они были закрыты. Сердце бешено колотилось в груди, на губах явственно ощущался вкус крови. Игорь стоял рядом с нею, глаза его сверкали, как у безумного.
— Вы видели? Видели? — спросил он.
— Да, — кивнула в ответ Таня, не в силах произнести что?либо ещё.
Игорь истерично захохотал:
— Тогда вы поняли, что виноват во всём я один. И нечего мучить других. Виноват я. Всё произошло по моей ошибке, из?за неверно принятого решения вследствие моей профессиональной некомпетентности.
Таня покачала головой.
— Это была не ошибка, — сказала она.
Ей хотелось сказать, что вины его в том не было, но неожиданный приступ апатии сковал её волю и чувства. То, что мгновение назад казалось абсолютно ясным, вдруг покрылось дымкой сомнений и неуверенности. Может быть… вполне возможно, что это было именно несчастное стечение обстоятельств… Очень даже вероятно, что она торопится с выводами. Тем не менее, мелькнула мысль, надо сказать Игорю, что он не виноват. Тем более что в этом?то она была уверена почти с самого начала.
Таня даже открыла рот, чтобы начать говорить, но ещё более сильный прилив усталости совсем сломил её. Вопрос виновности или невиновности русского лейтенанта показался ей несерьёзным, а сообщение парню её мнения по этому поводу — пустой тратой времени.
Всё это могло подождать. И с Долговым она поговорит позже, когда немного отдохнёт.
Таня вызвала адмирала.
— Слушаю вас, полковник Лоусон, — отозвался тот.
— Я закончила допрос лейтенанта Долгова. На первый раз хватит. Но он мне ещё понадобится. Держите его где?нибудь поблизости.