И не поскупится на смертельные подарки для дружков Келлса из корпуса «Одиссей».
Влад бросился к своим пентаграммам, и все имеющиеся в его распоряжении древние руны, заключавшие в себе смертельно опасные чары, по его приказу разом были пущены в ход.
* * *
Дэвид с трудом удерживал свое восприятие на грани запредельного мира и всех его бесчисленных магических сфер. Майор Прожогин нарушил правила, и теперь для Дэвида тоже не существовало никаких запретов.
Хитрый трюк Влада так возмутил Дэвида, что тот с нескрываемым ликованием наблюдал, как выпущенная им армия нечисти атакует боевые рубежи русского болвана.
В своём деле к магии Дэвид никогда не прибегал и питал к магам и колдунам искреннее отвращение. За время долгой службы киллером в корпусе «Одиссей» ему не раз доводилось расправляться с этой братией, и всякий раз он это делал без помощи заклинании, во всяком случае, решающий удар всегда принадлежал ему, а не какой?то там нечисти.
В данном случае Дэвид применил заклинание лишь для того, чтобы связать магическую оборону врага, а затем собственноручно его прикончить.
Видел бы его сейчас отец Зорза. Духовный наставник остался бы доволен. Такой удар вселил бы в него искреннюю гордость за ученика.
Едва Дэвид сделал первый магический выстрел, как дома по обеим сторонам улицы поплыли и стали растворяться в окружающем пространстве. В небе, переливаясь всеми цветами радуги, закружились в безумной пляске густые тучи, будто зловеще хохоча над его шуткой.
Внутри этого хаоса Дэвид явственно разглядел мерцающую красную сферу — полный круг смерти, заключивший в себя русского сукиного сына. Если после всего этого Влад ещё останется жив, то это будет величайшее чудо из чудес Дэвид сверлил глазами выстроенную в качестве защитного сооружения крепостную башню Влада, и под его магическим взглядом расступались стены из кирпича и камня Но за ними он нигде не находил Влада. Судя по всему, тот успел каким?то образом соорудить охранительные чары, быстро смекнул Дэвид. Эта хитрая бестия сумела как?то выжить!
Будь ты трижды проклят!
Не успел Влад оправиться от первого натиска и ответить на него огнём, как Дэвид обрушил на него очередной удар.
Всё тело Келлса обратилось в смертельно опасное копьё. Огромное метательное орудие простёрлось далеко за пределы видимости, пронзая Вселенную, между тем как сам Дэвид Келлс трансформировался в его наконечник.
Он был выкован на колдовской наковальне, раскалённой добела горячим пламенем магической кузницы.
И титаническая рука ненависти метнула это копьё туда, где, по мнению Дэвида, скрывался Влад.
Но горящее копьё, в которое превратился Дэвид силой своего сознания, не проделало и половины пути, как встретилось с невероятно хо- лодной баррикадой Влада и упало. На оружие налетели тысячи духов?пожирателей, чтобы поживиться высвободившейся в результате удара энергией.
Но Дэвид упорствовал. Очертя голову он стремился прорваться сквозь крепостное сооружение врага, во что бы то ни стало разрушить защиту Влада.
Быстро и решительно разделаться с майором Прожогиным, пусть даже ради этого придётся положить свою жизнь.
Дэвид знал, что этот глупый жест отчаяния вряд ли одобрил бы отец Зорза. К тому же он противоречил всем уставам корпуса.
Но враг был совсем рядом… так невыносимо близко… что противиться было выше его сил.
Он сокрушал могущественную крепость Влада серией сильных ударов, но вес они отлетали от нее, словно молот от наковальни. Но Дэвид не унимался и продолжал атаку.
Он отскакивал и бросался вперёд снова и снова, в каждый последующий удар прибавляя всё больше и больше силы.
Но вдруг в паузе между ними Дэвид услышал до боли знакомый голос:
— Он против нас! — на безупречном русском вскричала Таня Лоусон.
Поначалу Дэвид решил, что это очередная трусливая выходка Влада. Что тот вновь повторил свой трюк с «Ищейкой», имитирующей голос Тани.
— Убей его, Влад, убей! — донёсся до него вновь тот же голос.
Теперь он знал, что это была не «Ищейка», а сама Таня. Она была заодно с Владом. Русскому удалось соблазнить единственную женщину, которую Дэвид по?настоящему полюбил, и к тому же настроить против него. Она в этой схватке приняла сторону Влада и выступила против Дэвида.
Келлс ощущал себя дважды преданным. Как она могла? Как мог он? Его душил гнев, который Дэвид, недолго думая, превратил в ещё одно смертоносное оружие.
Влад Прожогин должен умереть!
Пусть, если захочет, разделит свою участь вместе с Таней. Она сама сделала выбор, и Дэвид не может её упрекнуть. Он не имеет права её винить, какие бы мотивы ею ни двигали.
Ненависть к Владу у Дэвида была настолько сильна, что вытеснила все остальные чувства. В том состоянии, в котором оказался Дэвид, мысли о защите Тани также уходили на второй план. Казалось, Келлс превратился в чистое воплощение гнева и злобы.
Он во что бы то ни стало убьёт Влада Прожогина, даже несмотря на то что ему придётся умереть самому!
Это была последняя ясная мысль майора Дэвида Келлса, героя корпуса «Одиссей».
* * *
Когда Влад сообразил, что к чему, избежать отчаянного удара Дэвида было уже невозможно.
Единственное, что они с «Ищейкой» могли предпринять, — встретить его смело и достойно. Каким бы сильным ни был натиск, Влад не мог себе позволить упасть перед ним на колени. Это противоречило кодексу чести.