Злость была так велика, что, сам того не ожидая, он ощутил желание создать какое?нибудь убийственное заклинание, чтобы разнести этого непрошеного гостя в клочья.
Нет, он вовсе не собирался по?настоящему убивать его: такой образ просто не мог родиться в голове Билли. Но вот желание изрядно насолить, даже причинить боль — это, пожалуй, было бы весьма кстати, чтобы отыграться за прерванный сон.
Впрочем, как он ни пытался, ничего путного из его стараний не вышло. Время было упущено, а незнакомец уже стоял на пороге его комнаты.
— Ты кто? — обвиняющим голосом спросил Билли.
Дэвид скрыл удивление и пожал плечами, делая вид, что не понимает вопроса.
— Вот твоё лекарство, — сказал он по?русски.
— Не умеешь говорить по?английски — так убирайся отсюда, — потребовал Билли. — Я же говорил: ненавижу русских! Это все они… они убили мою бабушку, моего дедушку, мою Люпе, всех?всех… Не хочу говорить по?русски. Я теперь американец. Заруби себе на носу и убирайся отсюда!
— О'кей, договорились, — Дэвид перешёл на английский, — никакого русского.
Билли не смог преодолеть любопытство и сел в постели, внимательно глядя на ночного гостя.
— Неплохое произношение, — оценил он. — Совсем по?американски. Русского акцента вообще не чувствуется.
Дэвид пожал плечами и поставил на столик поднос с лекарствами.
Русского акцента вообще не чувствуется.
Дэвид пожал плечами и поставил на столик поднос с лекарствами.
— Я смотрел много американских фильмов, — сказал он словно невзначай.
— А ты не боялся, что тебя посадят в тюрьму? — удивился Билли. — Американские фильмы запрещены.
Снова пожав плечами, Дэвид сказал:
— Я тогда ещё маленьким был, не понимал ничего.
— Прямо как я, — улыбнулся Билли, — в смысле — маленький. С той лишь разницей, что я кое?что понимаю.
Дэвид, в свою очередь, улыбнулся в ответ:
— Сдается мне, ты и вправду сообразительнее, чем я был в твои годы. Но уверяю, ты пропустил не меньше хороших фильмов, чем я.
Билли это не понравилось. Похоже, его собирались держать за дурака.
— Слушай, ты меня так просто не проведёшь. Никакой ты не врач и не фельдшер. Да и медбрат из тебя…
Дэвид застыл на месте. Провал, понял он, провал там, где не ждал.
Теперь он должен убить мальчишку. На подносе среди лекарств и медицинских аппаратов лежал собственный пистолет?шприц Дэвида. В шприц были вставлены две ампулы. Одна из них с ядом. Укол — и ребёнок тотчас умрёт. В другой — сильнодействующий наркотик, который должен стереть в памяти Билли все воспоминания об этой встрече, — недавнее приобретение бойцов корпуса «Одиссей». Единственная сложность состояла в том, что этот препарат, по отзывам испытателей, не всегда бывал абсолютно эффективен. Разумеется, устав и все приказы безоговорочно утверждали: если есть сомнения, отбрось их, доверься более сильному средству. Убийство всегда надёжнее любого другого метода.
Дэвид посмотрел на Билли; незнакомая боль жгла его изнутри.
Глава 22
Очаровательное зрелище: парочка влюблённых, готовая вместе встретить превратности судьбы. Катя в слезах, обнимающий её Игорь — воплощённое героическое страдание.
Картина и впрямь вызывала умиление, и не у кого?нибудь, а у самой Тани Лоусон, тайно обожавшей слезливые сериалы и мелодрамы, считавшей их наряду с шоколадными конфетами идеальным средством расслабления и отдыха. Ничто так не излечивает от собственных напастей, как участливое созерцание убедительных рыданий и всхлипываний придуманного персонажа.
К сожалению, на картинку с Катей и Игорем неодолимо накладывалось другое изображение — взорванный круизный космолёт, сотни невинных жертв и вполне реальная угроза мировой войны. И это уже не слезливый сериал; реальность ситуации сомнений не вызывала.
— Итак, уточним всё ещё раз, — голос Тани был полон сарказма. — Вы, значит, заперлись в каком?то чулане и предавались милейшему занятию, прерванному сигналом тревоги. Затем вы, старший лейтенант Долгов, на ходу застёгивая ширинку, ввалились в боевую рубку и взамен упущенного оргазма влепили боевую ракету в пассажирское судно. Так было дело? Если я права, то примите мои поздравления: ваш случай войдёт во все учебники по клинической сексологии, он станет классическим примером отрицательных последствий coitus interruptus, если, конечно, после всего, что вот?вот разразится, в живых останется хоть кто?то, кому приспичит заниматься любовью.
— Но мы ничем таким не занимались! — возмущённо взвыла Катя. — Ничего такого не было… пока.
— Полагаю, ошибка в определении стадии процесса не столь уж принципиальна,
— усмехнулась Таня.
— Мы не были на дежурстве, — заметил Игорь.
— Лично вы были включены в состав тревожной группы, — голос Тани звучал как приговор, — хотя теоретически вы не обязаны находиться всю смену в рубке. Более того, вы успели вовремя прибыть на пост даже более чем вовремя. Как раз в самое время, чтобы единственно верным способом разрешить возникшую проблему.
Катя вдруг вытерла слезы и, в свою очередь, обрушилась на полковника Лоусон с обвинениями:
— Вы… У вас всё получается грязным и пошлым. А мы… — Катя топнула ножкой. — Мы вообще помолвлены и собирались пожениться.