Старого Чёрта оставили в покое, дав ему возможность пораскинуть мозгами. Что там говорил этот поганец — дух смерти! Военный корабль? Американский крейсер на атакующем курсе? Мягкокожий колдун плёл что?то похожее.
Чушь. Полная чушь. Что они все, с ума посходили?
Но при этом… все они так уверены в своей правоте. Чивайст ведь не врёт, он действительно был уверен, что его цель — огромный, мощный, достойный противник — американский ударный крейсер класса «А».
А может быть, они действительно сошли с ума все разом? Мягкокожие, а к ним в придачу — все их бесплотные слуги? Теоретически, достаточно сильное заклинание могло свести с ума не то что экипаж космической крепости, но даже целую планету или какой?нибудь из бесплотных миров.
Когда?то давно, во времена великой битвы между Плотью и Духом, группа великих колдунов?воинов из лагеря мягкокожих создала такое заклинание и даже применила его против самых упорных противников. Прошла без малого тысяча лет, но до сих пор современные колдуны не разгадали того заклинания, не сняли безумного заклятия с тех несчастных миров.
Нет, это не могло быть причиной того, что случилось с «Холидеем». Бесследно такие заклинания наложить бы не удалось. Во?первых, космическая крепость слишком хорошо защищена. Во?вторых, Карвазерин с целым взводом магов и колдунов представлял собой слишком большую силу. Этих так запросто не объегоришь. По крайней мере, ни один из знакомых моторному бесу потусторонних обитателей не рискнул бы встать на дороге этого колдуна.
Карвазерин был рыцарем без страха, но… не без упрека. Старый Чёрт ясно ощущал это. За бесстрашием колдуна скрывалась мрачная, самодовольная и самодостаточная воля. Воля, которая на самом деле уже подавила того, кто ею обладал, которая добивается своих целей с его помощью. И воля эта была не доброй, она жаждала крови.
Старый Чёрт вздрогнул, представив, как Карвазерин, мрачный и сосредоточенный, колдует, накрывая круизный лайнер клубами изменяющего заклинания.
А затем с улыбкой, с людоедским удовольствием колдун взирает, как разлетаются в пыль тела жертв, как растворяются в небытии их души… Да, этот колдун вполне способен на такое.
Но делал ли он это? И можно ли обвинять мягкокожего, особенно колдуна (чтоб ему на струпья изойти!), в том, что он что?то сделал только потому, что он мог это сделать?
Вдруг Старый Чёрт вспомнил тот странный, чудовищный взгляд, настигший его из неведомых глубин иного космоса за пару мгновений до гибели корабля. Взгляд этот не мог быть порождён чарами Карвазерина — слишком уж нечеловеческой была наполнявшая его злоба. Не могла она быть чувством и кого?либо из бесплотных собратьев Старого Чёрта. Она вообще не была чувством, ведь не может же испытывать чувства мёртвый камень или само небытие.
Чей же взгляд мог вызвать такое несчастье?
Старый Чёрт напряженно думал. И чем дальше, тем мрачнее становились его мысли.
* * *
Влад отправился в отсек, где находились бесплотные члены экипажа станции. По пути он старательно продумывал подход к Старому Чёрту. К сожалению, Карвазерин уже успел побеседовать с ним. Теперь вдвойне трудно будет разговорить этого беса, то есть заставить его говорить открыто, без двусмысленностей.
— Старик, вставай. Просыпайся, чертяка! — ласковый, но требовательный и одновременно испуганный голос Гомулы донёсся до сознания спящего чёрта. — К тебе пришёл человек. Вставай быстрее. — Гомула была явно напугана. Это удивило Старого Чёрта: что во всей вселенной, в бесконечной череде бесплотных миров, могло привести в такой страх Дочь Тьмы?
Может быть, опять явился Карвазерин?
Перепуганный Старый Чёрт открыл глаза и, ещё более испугавшись, вновь зажмурился.
Перед ним стоял человек. Высокий, широкоплечий, с одинокими майорскими звёздочками на погонах. На Карвазерина он был абсолютно не похож… и похож одновременно: одного взгляда на него было достаточно, чтобы ощутить силу, повелевать которой мог этот майор.
А ещё — за ним стояла куда большая и значительная сила, чем та, на которую опирался главный колдун крепости.
Тем не менее в пронзительных глазах этого мягкокожего не было ни ненависти, ни зловещего предвкушения сладости пыток. Может быть, этот человек просто умел прятать в себе подобные чувства?
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал майор. — Чувствуешь ли ты, что я вправе допросить тебя, или потребуешь предъявить документы?
Человек улыбнулся, и не было зла в его улыбке.
— Поговорим. — Старый Чёрт устало вздохнул. — Обойдёмся без документов, чтоб они все в нужник провалились. Меня сейчас все кому не лень допрашивают, даже говнюки из здешней нечисти…
Он костями чуял, что этот майор имеет полное право допросить его, но изменить привычной манере разговора было выше сил. Осторожности хватило лишь на то, чтобы не произносить имени главного колдуна.
— Допроса не будет, приятель, — словно прочитав его мысли, сказал человек.
— Карвазерин уже выпытал или, скажем, пытался вытянуть из тебя всю правду. Как он это делает, можешь не рассказывать: во?первых, я в курсе, а во?вторых, по тебе видно. Все вполне в духе этого маньяка.
Старый Чёрт аж вздрогнул: кто он — этот майор, осмеливающийся так высказываться о Карвазерине? Старый Чёрт немало покрутился среди людей, чтобы хорошо понимать, что такое настоящий колдун. А тут этот дерзкий майор… как он только не боится?