Если очень повезет, сможем провернуть все еще сегодня.
— Вас не могут… арестовать?
Чтобы не ронять в его глазах престиж родной Сибири, Даша хотела деланно расхохотаться, но махнула рукой. Сказала серьезно:
— Не думаю. В конце концов, не при Сталине, тут вы правы. Вероятнее всего, будет большая разборка в солидном кабинете. Переживу. Даже если вышибут с треском, на наши планы это не повлияет… Ну, мотайте… писатель.
Он кивнул с озабоченным лицом, открыл дверцу, вылез и не спеша двинулся прочь, совершенно неотличимый от любого среднестатистического шантарского прохожего. Даша выкурила еще сигаретку, подбадривая себя в душе и готовясь к самым неожиданным неприятностям, выехала со двора и нахально, держа не больше сорока, покатила по проспекту Энгельса.
Она прекрасно представляла, в каких точках поставят машины, если объявлено нечто вроде «Трала». И не ошиблась: возле спуска к центральному рынку стояли целых три «лунохода», и около них торчала орава жизнерадостных обормотов, половина — с автоматами, в неизменных капюшонах.
Ее моментально тормознули. Она с самым невинным видом опустила стекло и протянула удостоверение. Незнакомый капитан с лицом умного человека, едва глянув, вернул и отдал честь:
— Дарья Андреевна, вас-то мы и ждем.
— На предмет? — спросила Даша.
— Вам придется проехать в областную прокуратуру. Немедленно. Распоряжение Трофимова.
«Ну вот и говори после этого, что я не телепат», — подумала Даша и спросила:
— В наручниках?
— Ну, товарищ капитан… Просто я, если не возражаете, с вами проеду.
Он отошел, кратенько поговорил со своими, вернулся, сел рядом с Дашей. Она хотела было выжать сцепление, но капитан, словно бы чуточку смущенно, сказал поспешно:
— Сдайте, пожалуйста, оружие. У меня приказ…
Даша вынула пистолет, не глядя протянула ему, и тронулась с места. Одна из машин с мигалками тут же пристроилась сзади.
Глава шестнадцатая
«А вы, часом, не верблюд?»
В коридоре возле приемной Евстратова, помощника прокурора области по надзору за милицией, сидела небольшая компания поднадзорных: Слава, Воловиков и полковник Ивакин с Черского, немалый чин в инспекции по кадрам и стойкий недоброжелатель Дашиного шефа. Она, преспокойно кивнув, подумала, что интрига определенно сплетается грязненькая. И шефа, скорее всего, будут доставать через нее…
Минут через несколько в кабинет, словно и не замечая сидящих, прошел Чегодаев. Почти тут же мяукнул селектор:
— Попросите Шевчук и Ивакина.
Для человека постороннего, не знавшего этих двух прокурорских орлов, они могли показаться вполне обаятельными — сидели и смотрели на Дашу чуть ли не с отеческой заботой. «Увы, — печально подумала она, — столь душевные взгляды означают одно — нравится, не нравится, ложись, моя красавица…»
Ивакин устроился поодаль от Даши, намеренно дистанцируясь. Помощи от него Даша и не ждала — скорее веслом по пальцам врежет, когда будешь за лодку цепляться…
— Вы догадываетесь, Дарья Андреевна, зачем мы вас пригласили? — крайне шаблонно начал толковище Евстратов.
«Вы…ть и высушить», — сказала Даша. Про себя, конечно.
Про себя, конечно. А вслух произнесла, пожав плечами:
— Наверное, опять жалобу накатали. На меня в последнее время что-то частенько пишут…
— Не то слово, — саркастически ухмыльнулся зам по надзору, седовласый, обаятельный и опасный, как гремучая змея. — Дарья Андреевна, я повидал многое, но редко сталкивался с таким феноменом. В самые кратчайшие сроки вы ухитрились дать на себя компромат, какого хватило бы на полдюжины ваших коллег…
— Может, это оттого, что я хорошо работала? — спросила Даша спокойно. — Вы очень хорошее слово подобрали — компромат…
— Я уже слышал эту версию, имеющую хождение в близких к вам кругах, — кивнул Евстратов. — Вы героически расследуете преступление века, и темные силы составили страшный заговор, чтобы вас скомпрометировать… В частности, вас под пистолетом принуждали позировать в откровенных позах, принимать наркотики, использовать подчиненных в личных целях…
Он замолчал — Даша смотрела на него столь лучезарно, наивно и восторженно, что это было хуже всякой издевки. Проворчал:
— Не забывайте, где находитесь…
— Простите? — Даша недоуменно подняла брови. — Я что-то не вполне поняла насчет наркотиков и использования подчиненных…
— Ну что ж, — кивнул он со сговорчивостью, не сулившей ничего хорошего. — В таком случае… Не возражаете, если мы начнем по порядку рассматривать всю клевету и все наветы, скопившиеся в этом гнезде беззакония и террора? Вы, разумеется, вправе тут же давать любые объяснения, которые будут внимательно выслушаны в присутствии третейского судьи, — он кивнул на Ивакина.
— Начнем, — сказала Даша.
Он придвинул к себе папку устрашающей толщины. Несмотря на паскудность момента, Даше стало интересно: это откуда же они столько мусора понатаскали?
— Итак… Начнем с заявлений граждан Величкина, Панова и Давыденко, гражданок Хрумкиной, Плужниковой, Даниловой и Теминой, а также подданного Германии фон Бреве. Все эти заявления касаются одного и того же момента. Утверждается, что вы, будучи внедренной в окружение журналистов Хрумкиной и Василькова, неоднократно употребляли на их глазах наркотики. А в последнем случае, после убийства гражданина Василькова, проводили допросы задержанных, все еще находясь в состоянии наркотического опьянения.