— Гладко, — сказала Даша. — Извивалась я, как морская водоросль. Она меня в конце даже соизволила «деточкой» обозвать.
Но глаза были холодные…
— Ничего, главное, что новых телег не пишет.
— А слушок про то, что я стучу «соседям», все еще ползает?
— Да ползает, знаешь ли. Но поскольку Граник в это не верит, с этой стороны подвохов не будет.
— Вот Граника бы еще пристегнуть…
— Это к чему?
— Мы этот аспект до сих пор как-то стыдливо обходили, словно благородные дворяне, у которых дочка с цыганом сбежала… — сказала Даша. — Но может, пора и назвать вещи своими именами? Я не говорю, что возле меня есть протечка. Но я ее порой чувствую, я ее подозреваю…
— В твоей группе? — тихо, медленно произнес Воловиков.
— Вполне возможно. Все дело в количестве совпадений. Сатанисты вдруг узнали, кто я такая, — совпадение. Художника покалечили чуть ли не сразу после нашего разговора — тоже совпадение. Террористы появились на студии буквально за пару минут до того, как мне приехать, — совпадение. А потом и четвертое — автозак рванул. Не много ли? Тут уж количество переходит в качество. Можно допустить, что Икс не делает ошибок оттого, что чертовски умный, профессор Мориарти Шантарской губернии. А ежели скрепя сердце принять неприятную версию, что его кто-то регулярно информирует, кое-что совсем иначе объясняется…
Воловиков напряженно молчал.
— Я понимаю, — сказала Даша. — У меня у самой на душе похабно и уныло, нельзя такое на моих ребят, на своих ребят вдруг взваливать только на основании того, что мне причудилось… И все-таки стоит нам допустить «протечку», признать, что у меня в группе кто-то сдает на сторону, иные логические прорешки сами собой штопаются.
— Прорешки, может, и штопаются. А дела это ни на шаг не продвинет.
— Но согласитесь, автозак мог рвануть только свой . Я после исторического визита в ФСБ потолковала с экспертами. Бомбочки сейчас есть весьма компактные и сильные, достать из-за пазухи и пришлепнуть — три секунды…
— С автозаком и в самом деле все выглядит грязнее некуда. Но это еще не означает, будто тот, кто его рванул, есть в то же время и тот, кто стучит от нас, изнутри… ладно, в твоей группе. Там была масса народа из всех абсолютно силовых контор, какие только в Шантарске существуют. Иных я впервые в жизни лицезрел вживе.
— А точный список есть? Нету. Никто его не вел, потому что расследование по взрыву растаскали по десятку тех самых контор. Любой , имевший удостоверение опер-состава, мог пройти внутрь кольца. И все мои там крутились…
— Хорошо, — сказал Воловиков. — Буду идти тебе навстречу со всем усердием. Предположим, у тебя в группе есть «протечка». Далее предположим, что это он, ссученный, рванул автозак. Но ведь отсюда автоматически вытекает, что террористы были липовые и забросили их туда исключительно для того, чтобы прикончить тебя, как только появишься? Вот в последнее я, извини, не верю ни капельки. По одной-единственной, но крайне весомой причине: мы с тобой профессионалы и знаем, как легко можно убрать человека, даже если он капитан милиции. Тебя можно было сто раз грохнуть на улице, в подъезде, сопляк-наркоман мог ткнуть шилом в бок на крылечке управления — бывали покушения и наглее. Согласен с Шугуровым: по террористам многое абсолютно неясно. Но устраивать весь этот якобы чеченский налет ради того, чтобы прихлопнуть тебя, — извини, это отдает таким непрофессионализмом и ненужной усложненностью… Твой Икс в твоем же описании предстает, словно два разных человека: один дьявольски ловок и предусмотрителен, к тому же располагает источником в твоем окружении, второй — удивительно туп и одержим маниакальной страстью предельно усложнять самые простые акции.
Хочешь сказать — Иксов двое? Совершенно ненужное, притянутое за уши усложнение…
— Может, он больной?
— То гений злодейства, то дебил? — Воловиков помолчал. — Даша, я нисколько не сомневаюсь ни в твоих охотничьих способностях, ни в здравом рассудке. И чем дальше, тем больше начинаю верить, что за всем этим действительно стоит некий «второй план», иначе тебя не пытались бы сожрать столь тщательно и потаенно… Но порой мне, уж прости, кажется, что ты от полного бессилия начинаешь шарахаться в сторону неприкрытой фантастики. Ставишь вовсе уж киношные версии, все вокруг замыкаешь на свою персону. Плохо мне верится в преступление века применительно к нашему продымленному граду…
— И в то, что в группе у меня может оказаться протечка, не верите?
— А почему сразу — протечка? Давай выбирать версии попроще. Более приглядные для ребят, с которыми ты столько времени работала… ну, не со всеми, Сергей — человек новый, и все равно. Если тебе залетный иностранец, которого ты раскрыла по чистой случайности, с помощью совершенно постороннего человека, мог прилепить хитрый микрофон, то почему этого — или чего-то похожего — не могло случиться с кем-то из ребят? Возьми и устрой проверку на «клопиков». Пусть сто раз подумают и прикинут: не обронили ли словечка в компании сто раз проверенного человека, пусть даже своего . Как-то очень уж легко ты их всех чохом в подозреваемые загнала. Ну, не всех, одного, но получается — чохом. Что-то в тебе, Даша, начало проглядывать этакое , то ли от волка, то ли от робота… Ты подумай: если бы тебя так быстро и равнодушно зачислили в кандидаты на списание, едва получив пакетик с пресловутыми фотками…