— Слежку бы за ним поставил, вот что. На пару дней. Посмотреть, что он делает, когда исчезает у вас с глаз.
— С «пехотой» он водку жрет в «Шантарских пельменях», вот что.
— А все-таки? У тебя же столько народу сейчас под рукой, сама хвасталась.
— Этот народ у меня вот-вот отберут, — сказала Даша не без грусти. — Ну не могу я себя на этакое посмешище выставлять… — Однако нечто профессиональное уже включилось с этаким звонким щелчком. — Знаешь, если подумать, у него и в самом деле выговор странный чуточку. Самые простые слова коверкает, а довольно длинные без запинки выпаливает. Если мне не мерещится после твоих накачек…
— Вот видишь? Пошли ты за ним кого-нибудь.
— Мы ж не в Чикаго, юноша, — сказала Даша. — Думаешь, это так просто делается?
Вызываю пару амбалов и цежу сквозь зубы, катая сигару в зубах: «А сядьте-ка на хвост лягушатнику…» Конечно, у меня сейчас режим наибольшего благоприятствования, и все равно, до начальства быстро дойдет, такая плюха по репутации…
— Я смотрю, тебе это нисколечко не интересно?
— Да не до того мне, милый, — сказала Даша. — Вопрос, конечно, интересный, и не грех бы пощупать лягушатника… Тьфу ты, ведь заразил… — Она подумала вдруг, что один самозванец возле нее уже крутился, тоже чертовски обаятельный, по фамилии Шохин. — Слушай, крикни-ка майора…
Майор Шевчук явно ожидал услышать коммюнике на брачную тему — это видно было по его поскучневшему лицу, когда Даша с Глебом посвятили его в суть дела. Однако он тут же глянул озабоченно:
— Дашка, а ведь тут и в самом деле стоит вдумчиво осмотреться…
— Ну вот, еще один на мою голову, — сказала Даша. — Бдительные вы мои… Майор, этому симпатичному юноше простительно — у него работа такая, везде сенсации ищет. Ты-то у нас крутой профессионал, неужели тоже сделал стойку?
— Стойку там или не стойку, но когда возле тебя появляются всякие… — он уставился в потолок с отсутствующим видом. — Если поднять два экипажа и задействовать Настурцию…
— Кого?
— Не мешай. Если так, а потом этак… Короче, Дарья, мне все равно нужно потренировать молодое пополнение. Вот мы на твоем французике и поднатаскаем будущих гончаков. Чем родной конторе сэкономим некоторую сумму — «объектам», которых для тренировки используют, платить нужно, и не гроши, а тут подвернулась хорошая возможность совершенно бесплатно пройти по полной методике… — Майор, узрев конкретную цель, оживился и стал весьма деловит.
Вот мы на твоем французике и поднатаскаем будущих гончаков. Чем родной конторе сэкономим некоторую сумму — «объектам», которых для тренировки используют, платить нужно, и не гроши, а тут подвернулась хорошая возможность совершенно бесплатно пройти по полной методике… — Майор, узрев конкретную цель, оживился и стал весьма деловит. — Снимки будут, слежка будет, он в каком отеле? Так, жучок на телефоне будет, вещички у него проглядят быстро, элегантно и незаметно для хозяина…
— Эй, майор! — встрепенулась Даша. — Какие жучки на телефоне? Какой негласный обыск в номере? Ошалел? Чтобы я потом вас отмазывала?
— Да какие отмазки? — майор ухмылялся с откровенным превосходством. — Дашенька, у нас возможности, уж прости, малость разнообразнее. За «Кедр» не ручаюсь, а в «Шантарске» у нас все схвачено, перетрясем номерок за милую душу, и «клопов» навешаем в немереном количестве — чего не сделаешь ради любимой доченьки. Вот замуж бы ее еще выдать, кровинушку, — и помирать можно спокойно.
— Смотри у меня, — сказала Даша. — Не влипните, в самом деле, а то намылят мне шею за недозволенные методы…
— Если твой лягушатник существо абсолютно невинное, он и не заметит ничегошеньки, — сказал майор рассудительно. — А если чего вскроем, моментально дадим тебе знать, и крути дальше совершенно официально.
— Ага, если он шпион, много я там накручу… Тут же чека подключится.
— Все равно, получится, что ты его разоблачила. Глеб потом статейку тиснет насчет иностранных шпионов и бравого капитана Шевчук…
— И получит бравый капитан Шевчук по шее за несанкционированные контакты с прессой, — в тон ему продолжала Даша. — Кое-кто на этом уже погорел.
— Ладно, я полетел, — майор браво сорвался с места. — Через полчасика такая машина закрутится… Дарья, я сегодня домой больше не вернусь, так что задраивай дверь на все цепочки.
— Лети уж, греховодник старый, — фыркнула Даша.
Майор щелкнул каблуками, коротко поклонился на манер старорекламного поручика — и исчез. Слышно было, как он, насвистывая что-то энергичное, напяливает куртку. Хлопнула входная дверь, автоматически защелкнулся финский замок.
— Нет, я положительно с вами, мужиками, шизанусь, — сказала Даша, плюхаясь на диван и прикрывая ноги полами застегнутого на пару пуговиц халатика. — Сатанисты, террористы, один с утра шпиономанию разводит, другой полные карманы незаконных «клопов» таскает, а сегодня, не поверишь, приснилось, что меня телевизор изнасиловать пытается…
— Вообще-то, я его понимаю, — Глеб присел на край дивана и окинул ее загоревшимся взглядом. — Тебя постоянно отчего-то тянет изнасиловать, из-за того, что рыжая, наверно?
Она закрыла глаза, закинула голову, подставила шею долгим поцелуям, вспомнив с радостью, что все еще пребывает на больничном и торопиться никуда не обязана. Пока Глеб ласково и непреклонно опрокидывал ее на диван, в голове у Даши еще крутились по инерции насквозь сыскарские заморочки, вспыхивали и гасли смутные ассоциации — на границе сознания, в неизвестной глубине, откуда догадки и идеи вдруг выскакивают в один прекрасный миг уже четко сформулированными в конкретные фразы. Показалось даже, что ухватила ниточку и поняла, что в сегодняшнем рассветном кошмаре было рациональным зерном, но ее уже накрыла привычная тяжесть сильного мужского тела, Глеб медленно вошел в нее.