— Я его упустил, — сказал Флиссак. — Это был проходной подъезд, кто мог предполагать…
— Не расстраивайтесь. С каждым могло случиться. Мы сами не знали, что там восстановили «сквознячок»… Полагаете, он пошел на встречу?
— Уверен, — сказал Флиссак. — Я не мог слышать реплики того, кто ему звонил, но ответы Профессора недвусмысленно свидетельствовали… Время! Время… Я скоро полезу на стену.
— Может быть, все-таки привлечем кого-нибудь из моих мальчиков?
— Нет, — после короткого молчания сказал Флиссак. — Лучше уродоваться самим, чем увеличивать степень риска. Мы с вами профессионалы, обязаны вывернуться из кожи и сделать невозможное… надеюсь, вы понимаете, что уже не можете спрыгнуть с поезда?
— Прекрасно понимаю. Я прекрасно помню, сколько мне обещано.
— Я вас ни в чем не упрекаю, — сказал Флиссак. — Пока. Я не из тех чинуш-теоретиков, что сидят в роскошных кабинетах и требуют немедленных результатов… Но мы вплотную подошли к точке, где я обязан проявить, простите, предельную жесткость и потребовать от вас чуда. За такие деньги вы, да и я тоже, мы оба просто обязаны совершить чудо.
— Без уголовщины…
— Естественно, — сказал Флиссак. — Уголовщина мне нужна еще меньше, чем вам. И не только потому, что у меня нет дипломатического иммунитета. На карте моя репутация. Если я провалю дело, я кончен. Если меня поймают на уголовщине, я кончен дважды — это будет мгновенно использовано… И не столько против меня, сколько против… Ну, понимаете. Нужно спешить. Мы знаем, что происходит, знаем механизм и методику, но доказательства нам от пешек не получить. Нужны фигуры . А к ним мы не приблизились ни на шаг, мы даже гипотезы не можем строить. Нужно совершенно точно выяснить, кто за всем этим стоит. Телемальчик — не фигура. Обыкновенная шестерка. Великолепно, что вы его вычислили, но нужно идти дальше, и гигантскими шагами.
— После того, как мой информатор получил очередь в лоб…
— Вряд ли он вам помог бы еще чем-то, даже оставаясь жив, — сказал Флиссак. — Он свои возможности исчерпал. Кстати, вы не думаете, что эта история — инсценировка?
— Не задумывался как-то…
— Чересчур уж кстати , — сказал Флиссак. — Одним ударом с доски сброшена целая пригоршня фигур. Я не верю в такие совпадения. Попробуйте обдумать эту версию…
— Хорошо, — послышался смешок. — Вы, кажется, жаловались, что я люблю эффекты? Грешен… Вот.
— Кто это? — спросил Флиссак.
— Смотрите… — раздавшийся звук больше всего походил на перелистывание страничек блокнота. — Запомните хорошенько…
— Уже запомнил, — голос Флиссака самую чуточку дрогнул.
— Вы хотите сказать… Фигура?
— Не хочу торопиться. Но веские основания полагать его фигурой у меня есть.
— Можете их изложить коротко и предельно конкретно?
— Совсем коротко?
— Начинайте, я сам прикину…
— Он прикрывает заведение доктора. Того доктора, который по совместительству работал в сфере элитного обслуживания и недавно, к несчастью, повредился умом… Понимаете?
— Понял, — сказал Флиссак. — Дальше.
— Все. Дальше стоит развивать версию. Тот, кто прикрывает заведение доктора, идеально укладывается в контуры если не главной фигуры, то по крайней мере начальника штаба или командира боевиков. Давайте его как-то закодируем для удобства, что ли… Пусть будет… Визирь. Как?
— Все равно…
— Визирь имел все возможности провести операцию прикрытия. Все возможности. Если мы подставим его в уравнение в качестве Икса, уравнение решается мгновенно. Он прикрывал доктора, он встречал Профессора, он инструктировал девочку… кстати, я его впервые и засек с девочкой возле квартиры покойного, того, что со шрамом…
— Избегайте даже таких деталей.
— Хорошо, — сказал Зыбин.
— И это все, что у вас есть?
— У меня есть человек, который прекрасно укладывается в уравнение. Этого мало? Подумайте сами как следует…
Долгое молчание. Даша следила по часам: минута, две… четыре…
— Должен признать, вашей версии присуще некое изящество… — сказал наконец Флиссак.
— И это все, что вы можете сказать? — хмыкнул его собеседник. — Или не хотите слишком много платить?
— Не стоит подозревать меня в такой мелочности…
— Вы же сами призывали меня быть в меру циничным…
— Откровенно говоря, я просто боюсь потянуть пустышку, — сказал Флиссак. — Вообще-то вы правы. В уравнение он ложится идеально. Но если вашей полиции подставили столь сложную и пахнущую немалой кровью операцию прикрытия, где гарантии, что и нам не подсунут манекен?
— Давайте разрабатывать. Ударными темпами. Или у нас есть другие варианты? Извините, я не аналитик. Я практик. И честно об этом предупреждал в свое время.
В голосе Флиссака прозвучала нотка потаенной грусти:
— Друг мой, как мне хочется верить, что вы вытянули нужный номер… Вы, уж не прогневайтесь, в случае неудачи теряете лишь деньги, пусть и огромные. А я буду выброшен на обочину. Остается прозябать…
— У нас миллионы такому прозябанию позавидовали бы…
— Я способен это понять. Но для меня-то прозябание — КОНЕЦ.
— Ну, меня тоже могут шлепнуть… Рискните.
— Придется, — сказал Флиссак. — Начинайте его осторожно вести, а я пройду по варианту «Асклепий».
— Как у вас дела в угро?
— Скверно, — сказал Флиссак. — Она очаровательная девочка и, я верю, хороший сыщик, но ваша полиция, насколько я могу судить, проглотила приманку. Другое дело — ФСБ, там, похоже, подметили шероховатости и неувязки, но не связывают с целым .