— Вам что здесь?
— Здравствуйте, — мирно сказала Даша. — Зашла вот поговорить…
— О чем? Это не ваше дело, меня и так дергали чуть ли не сутки подряд… — Даше вдруг показалось, что он вот-вот заплачет. — Хватит с меня гэбешников… Сначала Ольга, теперь черномазые…
— Я понимаю…
— Да что вы понимаете!
— Что за аппаратура? — спросила Даша, кивая на ящики.
— Новая! Студийная! Хотите, я вам расскажу про параметры, килогерцы и частотные характеристики?
Даше стало окончательно ясно, что не получится и намека на разговор. Она стала подыскивать вежливую фразу для прощания.
— Повестку присылайте, если опять приспичило! — разбушевался Марзуков. — Ментов с дубинками! Еще вас тут не хватало! Давно не нарывались?
Грех было связываться с человеком в таком состоянии. Даша молча кивнула и бочком-бочком выскользнула за дверь.
…Глеба в квартире не оказалось. Одна записка, подсунутая под телефон: «Рыжая, выдул весь кофе, истомился и понял, что долг у тебя опять возобладал. Позвони, как вернешься».
Она хотела снять трубку, но передумала, уселась на диван и минут сорок читала протоколы допросов, откуда ничего интересного не почерпнула — так, лирические дополнения к увиденному на экране компьютера. И натуралистические, сухие подробности о мозгах на стенке.
Вздохнув, сняла трубку.
— Раскололи! — жизнерадостно заорал Глеб, едва услышал ее голос. — Как сухое полено!
— Кого? Чего?
— Лягушатника. Двадцать минут, как дозвонился я до города Парижа. Ну, есть у меня нюх? У кого он лучше, у ментов или у газетиров, это еще большой вопрос…
— Короче, — сказала Даша с любопыт-ством.
— Короче, в издательстве «Ле ливр де пош» мне попался крайне обходительный и обаятельный, судя по голосу, мужик. Они ничуть не прочь, если бизнесмен рюсс напечатает их авторов — господ Летерье и Ампелена. Если, конечно, сойдемся в цене…
— Еще короче.
— Нету у них Роже Флиссака. Никто в издательстве не слышал о Роже Флиссаке. В жизни они не издавали Роже Флиссака. И «Двойной прыжок через бездну» и «Милая налетчица» выходили исключительно под этими заглавиями, под именами господ Летерье и Ампелена.
Никто в издательстве не слышал о Роже Флиссаке. В жизни они не издавали Роже Флиссака. И «Двойной прыжок через бездну» и «Милая налетчица» выходили исключительно под этими заглавиями, под именами господ Летерье и Ампелена. Которые есть никакие не псевдонимы, а конкретные люди. Летерье, правда, издавал однажды книжку под псевдонимом, но — одну-единственную, да и псевдоним был — Жорж Солитюд… Вполне деловой и конкретный разговор получился, даже жалко было загонять косяка такому открытому и готовому к сотрудничеству мужику… Так-то, Рыжая. С тебя — безумная ночь, учти…
Глава пятая
Мне придется отползать…
— В чем дело? — спросила Даша тихонько, пока секретарша генерала ходила в кабинет.
— Да понятия не имею, — также тихо ответил Воловиков. — Велел взять тебя и срочно предстать. Кажется, суров. Ты там ничего такого… а?
— Да ничего, — сказала Даша.
Секретарши всегда все знают — и Даше стало неуютно, когда Парамонова, прежде чем кивнуть на обитую кожей дверь, окинула обоих кисло-загадочным взглядом, поджала губы, вроде бы даже хотела фыркнуть, но передумала и, демонстративно отводя глаза, прошествовала к своему столу — невероятно правильная и морально непорочная дама пятидесяти лет, святее Папы Римского. Главный фонтан сплетен, циркулирующих среди женской части управления. Попахивало керосинчиком…
Генерал Дронов на вид был вовсе не суров. Он выбрался из-за стола, грузноватый, с уверенным и сильным лицом, сделал несколько шагов навстречу, раскинув руки:
— Какие люди! Гости дорогие! Прошу! Располагайтесь на стульчиках, придвигайте пепельничку и невозбранно травите никотином атмосферочку! Дашенька, у тебя сегодня чудесный цвет лица, а это платье невероятно тебе идет. Не из Парижа привезла? Нет? Смотри, как у нас наловчились шить… Ну что же вы стоите, борзые мои ищеечки? Мы не армия, навытяжку необязательно, генерал приглашает вести себя непринужденненько…
Они уселись так осторожно, словно стулья были хрустальные, замерли, не решаясь переглянуться. «Совсем скверно», — подумала Даша, прекрасно врубившись, что Дронов (неформальная кличка — Дрын) с ними играет, не особенно и маскируясь, и мина вот-вот рванет.
Дронов тоже уселся во главе стола, постучал пальцами по газете. Под газетой что-то лежало, плосковатое, чересчур толстое для конверта с жалобой.
— Выздоровела, Дашенька? — спросил генерал медоточиво. — Все в порядке?
Даша осторожно кивнула.
— Нервишки не шалят, волноваться и переживать не противопоказано?
— Все нормально.
— Как жизнь? Замуж не собираешься?
— Не тянет что-то. — Она для разведки попробовала легонько улыбнуться.
— А что так? Некогда или подходящего мужика нет на примете?
Она ответила универсальным жестом — пожатием плеч. Генерал набычился. Похоже, ему надоело играть и бездарно ломаться.
— Проверим-ка ваше чутье, господа сыскари, — сказал он почти дружелюбным тоном. — Как по-вашему, зачем я вас вызвал?
Даша вторично прозондировала почву мимолетной улыбкой:
— Сообщить пренеприятнейшее известие?
— Теплее. А какое?
— Пожаловался кто-то, — сказала она уже увереннее.