Но он не расположен был шутить. Сказал серьезно:
— Я перед тобой танцевать не собираюсь. В самом деле, за ними ничего не числится. Народ, в общем, как и почти везде — хватает бывших оперов, чекистов, военных, отслуживших в серьезных войсках. Контора не столь уж большая, раза в три поменьше нас, «Локуса», «Панциря». Охрана железнодорожных грузов, собачий питомник, телохранители по заказам, на время, обеспечение радиоэлектронной безопасности, договор с одним из банков на охрану и консультации службы безопасности.
— С которым?
— С «Шантарским кредитом». Что опять-таки ничего криминального не таит. Есть «внутренняя группа» — небольшое подразделение, замкнутое лично на шефа. Но такие существуют практически в каждой частной конторе, если бы у нас подобной не было, кстати, Андрей столь масштабно не смог бы размахнуться, чтобы тебе помочь…
— Если это самая обычная контора, не повязанная на «теневиков» и сопутствующее тому, откуда поднятый воротник и все меры предосторожности?
— Потому что Агеев — в отличных отношениях с Москальцом. Друзья детства, одноклассники и все такое. Как раз Москалец ему и помогал в свое время ставить контору — другим-то, сама знаешь, потруднее бывает, семь пар сапог собьешь, пока выправишь все бумаги и каждую лапу смажешь… А Москалец определенным влиянием пользуется по-прежнему.
И «Терминатор» работает с серьезными фирмами. По всем параметрам у них раза в два побольше возможностей, чем у нас.
— Точнее говоря, лапа волосатее?
— Как ты это ни называй, задираться с ними нам не с руки. Тут и хорошие отношения с милицией не помогут. Есть способы осложнить жизнь… Я ситуацию прокачивал с шефом, и он согласен, что мы влетели в щекотливейший капканчик. Андрея мы, конечно, будем вытаскивать, у нас своих бросать не принято. Но в твои дела влезать с прежним задором и размахом — Даша, извини… Ты меня пойми правильно. Я тебя на коленях качал, и все такое… Но фирма — не моя личная собственность. И не Андрея. Можно оказать услугу, когда это вовсе не грозит тем, что ты окажешься впутанным в чужие разборки, однако…
— Понимаю. В принципе, есть я или нет меня, на ваши добрые отношения с милицией это не влияет…
— Вообще-то да, — глядя себе на ботинки, сказал Файзулин. — Даша, мы же не на зарплате, нам денежку зарабатывать нужно, а для этого нужно и дипломатом быть, когда ситуация требует, и учиться мозоли не оттаптывать без нужды у лиц приближенных. Вот если бы этот «Терминатор» или сам Агеев на тебя начали бы наезжать, да так, что нема продыху, я по старой памяти дочку давнего друга непременно стал бы вытаскивать из частных неприятностей. Но они ведь против тебя не работают?
— Да вроде нет, — сказала Даша.
— Вот видишь…
— Короче, вы разработку бросаете?
— Бросаем, Даша, извини. У тебя своя группа, фигуранты тебе известны, направление — тоже…
— Да ладно, — сказала Даша. — Вы мне, в конце концов, не обязаны… Кто он, вообще, такой, Агеев, кроме того, что друг детства?
— По годам — ровесник Москальца, естественно, раз одноклассники… Сорок шесть лет, два года проучился на том же факультете, что и Москалец, потом что-то не заладилось. Пошел в армию, потом в высшее воздушно-десантное. Был в Афгане, три награды, служил в Южной группе войск. Три года назад демобилизовался в звании подполковника. Что там еще? Одинок, развелся лет десять назад, мужик накачанный, спортивный, выглядит моложе своих лет, ездит на темно-красной леворульной «мазде», номер есть. Контору открыл год и восемь месяцев назад.
— А до того?
— Как бывает со многими дембелями в его положении — искал свою пристань, болтался там и сям. Около года. В какой-то фирме на роли «подай-принеси», разве что с красивым обозначением должности. В охране радиотехнического завода. Потом закончил в Байкальске трехмесячный курс — знаешь, сибирское отделение Ассоциации частного сыска?
— Ага.
— Потом и открыл «Терминатор». Ну, а оттого, что ему ворожил Москалец, это Агееву обошлось в какой-то мизер по сравнению с тем, сколько платит человек сторонний. Но кто ему там ни протежировал, а работать он умеет, должен признать. У меня, вообще, давно подозрение, что он в своей крылатой пехоте не столько с парашютом прыгал, сколько в особом отделе крепил бдительность, очень уж хваток…
— Фотографии есть?
— Ладно, — вздохнул Файзулин, достал тоненький конвертик. — Только ты уж…
— Не девочка. На улице нашла. Судя по тому, как ты старательно молчишь о результатах слежки, ничем ужасным себя наш Терминатор не проявил?
— Да уж старушек не резал и наркотики на перекрестках не толкал… Совершенно ничего интересного.
— Только ты уж…
— Не девочка. На улице нашла. Судя по тому, как ты старательно молчишь о результатах слежки, ничем ужасным себя наш Терминатор не проявил?
— Да уж старушек не резал и наркотики на перекрестках не толкал… Совершенно ничего интересного. Зыбин его поджидал возле дома, минут сорок ездил следом по левому берегу, но потом Агеев оторвался и от него, и от наших двух машин. Нельзя сказать точно, рубил он «хвост», или просто так уж сложилось — могло быть и то, и это. Но если он рубанул «хвоста» умышленно, сделано было профессионально… и в этом нет ничего предосудительного. И ты, и я, обнаружив за собой «хвост», его поводили бы немного, а потом обязательно скинули. Нет?