Поэтому вопрос о названии нового водоема пришлось решать остальным членам команды. И спорили они очень долго. Лод Гвэйдеон требовал увековечить Пречистую Деву или хотя бы святого Креола. Ванесса настаивала, чтобы озеро назвали в ее честь. Оснований на это у нее не было, но очень хотелось. Витааль считал, что нужно подобрать что-нибудь красивое, выразительное и отображающее великое деяние, свершенное здесь. Скажем, «Озеро Милости Архимага». Индрак, не любивший сложных названий, предложил простое — «Озеро С Водой». Ну а единственный вариант, выданный Логмиром, вряд ли пропустила бы цензура…
Креол наблюдал за этим с явным неодобрением — не мог понять, зачем столько спорить из-за такой чепухи. А когда понял, что так они могут чесать языком весь день, решительно вмешался.
— Тихо, — поднял руку он. — Сейчас я вас рассужу.
Он достал из сумки самый обыкновенный игральный кубик. Шестигранный.
— Один, два, три, четыре, пять, — произнес он, поочередно тыкая пальцем в каждого из товарищей. — Чей номер выпадет, тот и дает название.
— А если выпадет шесть? — спросила «двойка».
— Не знаю, — честно ответил Креол, бросая кубик.
Выпало шесть.
— Ну что, перебросим? — предложила Ванесса.
— Нет, — отказался маг. — Я сам его назову. Нарекаю тебя… м-м-м… нарекаю… Ану Сотворитель, должно же быть хоть одно хорошее название!
Вон нетерпеливо подпрыгивала, тяня вверх руку и стараясь обратить на себя внимание.
Остальные терпеливо ожидали мудрого решения Креола. А тот тупо смотрел на низвергающийся водопад и ясно понимал, что в голове нет ничего, кроме откровенной ерунды, которой стыдно называть даже лужу. Креол никогда не умел давать названия.
Пятью минутами спустя коцебу поднялся в воздух, оставляя за собой новое озеро.
Безымянное Озеро.
Почему-то курс был взят не прямо на север, к острову Султана Воздуха, а на северо-восток.
— Мы летим в Сото, — объяснил Витааль. — Столицу Геремиады.
— Зачем? — потребовала объяснений Ванесса.
— Как вам сказать, барышня… — замялся эйст. — Архимаг считает… точнее, это я предложил, но он согласился, что нам не помешало бы туда заглянуть…
— Что у вас за секреты?! — возмутилась Вон. — Вы что, умрете, если расскажете?!
— А ты что, умрешь, если не узнаешь? — хмыкнул Логмир. — Ладно, подруга, не куксись, мне вот тоже ни хаба не сказали, так я ж не переживаю? Я вот сейчас винца выпью, колбаской закушу, и мне хоть солнце не свети…
— То ты, а то я! — заявила Ванесса и пошла требовать ответа от самого Креола.
Великий маг с самого старта засел в кузнице вместе с Индраком. Они на пару работали над его боекомплектом — молотами и щитом. Креол накладывал на большой молот заклятие Усиленного Удара, на маленький — Возврата, а на щит — Несокрушимости. Все это сопровождалось таким грохотом и жаром, что было страшно даже приближаться. Однако Ванесса все-таки вошла, с интересом глядя на процесс ковки.
Индрак, обнаженный по пояс, держал огромными кузнечными щипцами раскаленную болванку. Креол, также обнаженный по пояс, дубасил по ней кулаком. После каждого удара таким, казалось, легковесным инструментом стальной комок ощутимо проминался, приобретая все более законченную форму. Эти двое только что закончили переплавлять большой молот и теперь занимались маленьким.
— Ученица, не мешай! — крикнул маг, добавляя жару свободной рукой. — Держи крепче, не сдвигай!
— Индрак сделает, великий шаман, — пророкотал гигант. Он явно гордился, что такой мастер взял его в подмастерья.
Ванесса послушно присела в уголке, наблюдая за работой этих двоих. Креол, закончив свою часть, кивнул Индраку, и тот перенес щипцы в левую руку, а правой взялся за кузнечный молот. Маг сыпанул в огонь какой-то мусор, и к потолку взвилось ядовито-красное облако. Дэвкаци громко засопел, по лицу покатились крупные капли пота. Креол начал бормотать какое-то заклинание, а Индрак в такт ему — молотить по заготовке, напевая песенку, ритмом отдаленно напоминающую рэп:
Народ дэвкаци, где каждый кузнец,
Мать — наковальня, молот — отец!
Бей, дэвкаци, бей!
Горы родные, родной Аррандрах,
Покинут навеки родительский прах!
Бей, дэвкаци, бей!
Плыви по морю, великий драккар,
Износу не знай, железный штурвал!
Бей, дэвкаци, бей!
В голову эйсту молот летит,
Смертью позорной врага наградит!
Бей, дэвкаци, бей!
И в снег, и в зной, и в град, и в дождь,
Всегда протянет руку вождь!
Бей, дэвкаци, бей!
Молнии, ветры, волны, туман,
Все усмирит и удержит шаман!
Бей, дэвкаци, бей!
Смерти не бойся, младой дэвкаци,
Встретят на небе твой дух праотцы!
Бей, дэвкаци, бей!
Крепко стой, дэвкаци, на ногах,
Крепко сжимай молот в руках!
Бей, дэвкаци, бей!
Славься вовеки, народ дэвкаци,
Великий народ, где все — кузнецы!
Бей, дэвкаци, бей!
Дэвкаци сочиняли свои песни сами, на ходу, и тут же их пели, не мороча голову музыкальным сопровождением.
Да и над содержанием особо не задумывались — пели обо всем, что приходило в голову. Кузнец в кузне пел о своем ремесле, рыбак в лодке — о рыбе и сетях, воин в сражении — об оружии и драккарах, шаман возле котла — о магии и ритуалах. Индрак, будучи и воином, и кузнецом, а в придачу сыном вождя и братом шаманки, пел обо всем сразу. Слуха у него, правда, не было, зато был голос. Да какой! Могучий бас с рокотом и переливами, рядом с которым Шаляпин показался бы дохленьким тенорком. Но, конечно, отсутствие слуха изрядно портило впечатление. Хотя рэперу слух, в принципе, не особо и нужен.
Ванесса сидела и наблюдала за процессом довольно долго. Однако время шло, ничего не менялось, и до нее постепенно дошло, что это обещает затянуться на долгие часы. А то и на целые сутки. Неутомимый дэвкаци мог провести за любимым делом хоть неделю, а Креол… Креол, уходя в работу, забывал даже про еду.