Мы с Велькой впились в индюка, как две моли. В воздухе закружились перья. Черный кот, перевернувшись на спину, азартно подбивал их когтистыми лапками.
— Его надо ошпарить, — советовал Важек, увиваясь вокруг нас, но не принимая посильного участия. — Вскипятить воды и обдать.
— Дверь лучше закрой.
— Я зачарую.
— Ни в коем случае! Это может привлечь нездоровое внимание кого?нибудь из Магистров. Шваброй подопри.
Ощипанный индюк уменьшился вдвое и оказался нездорового голубоватого цвета. У меня зародилось страшное подозрение, что какая?нибудь сердобольная бабулька позволила птичке умереть своей смертью, а затем выкинула в крапиву, а Важек подобрал.
— Ничего, обмажем глиной и положим в костер — авось утушится, — не слишком уверенно ободрила нас Велька. И задумчиво добавила: — Тем более что я все равно на диете…
Ближайший лесочек давным?давно был облюбован нами для шабашей, к огромному неудовольствию жителей соседней деревеньки. Пару раз они уже пытались присоединиться к нашей теплой компании — с факелами, вязанками дров и патлатым священником, гнусаво возвещавшим пастве об открытии сезона охоты на ведьм.
В дверь деликатно постучали. Не успели мы «ктотамнуть», как повеяло паленым и Темар просочился сквозь доски и швабру. Вид у него был сияющий.
— Первая сессия без единой пересдачи! — радостно объявил адепт, не обращая внимания на мои хмуро сдвинутые брови. — Ох, и отметим же мы!
— Да уж, представляю, — понимающе вздохнула Велька, — помнится, после обмывания не столь удачной прошлой сессии Школу заполонили скачущие по стенам мракобесы, материализованные тобой под воздействием десяти жбанов эльфийского пива. И как в тебя столько влезло?!
— Ерунда. В полночь общий магический слет на ристалище, перед завтрашним Праздником Урожая. Все наставники уйдут туда, даже Учитель и вахтер, которого сменит какой?нибудь гхыр из наших, а остальным будет не до мракобесов. — От избытка чувств все мы частенько пользовались тролльими ругательствами — без перевода, естественно.
— От избытка чувств все мы частенько пользовались тролльими ругательствами — без перевода, естественно.
В дверь снова постучали, но не вошли.
— Вольху Редную — к директору, немедленно! — зычно возвестил голос дежурного по этажу.
Я торопливо запихнула в рот остаток помидора, кое?как счистила перья с брюк и отправилась на заклание. Друзья проводили меня сочувственными взглядами.
* * *
Дверь учительской была приотворена, и дребезжащий голос Учителя я услышала еще в начале коридора.
— Алмит, это форменное безобразие. Слышите, бе?зо?бра?зие! Школа еще не видела подобного беспредела. А как я могу призвать к порядку адептов, если наставники вроде вас ежечасно подают им такой пример, словно здесь не Школа магов, а стойбище троллей! Только что, проходя по второму этажу, я слышал грязную площадную ругать из женской уборной. Нет, я не собираюсь цитировать, хоть мне и очень хочется. Мало того — репутация Школы не успевает оправиться от одного ЧП, как разражается другое. Не далее как на прошлой неделе пифия?семикурсница предсказала землетрясение в северных провинциях и растрезвонила о нем по всему городу. Девушка ошиблась, и мне пришлось срочно связаться с магами?северянами, чуть ли не на коленях умоляя их устроить маленькое показательное землетрясение — для поддержания авторитета Школы. У меня тут проблемы государственной важности, а вы лезете со своей капустой! Вы что, хотите, чтобы я сам ее вырубал? Да будь она хоть трижды селекционная! Хватит того, что я ее садил по весне. Возьмите десяток старшекурсников, корзины и уберите ее в кладовую!
Гневный монолог Учителя ни разу не перешел в диалог. Алмит виновато улыбался в рыжую бороду, опустив долу хитрые глаза. Ранней весной директор издал приказ о «Снабжении адептов Школы продуктами питания за счет ведения натурального хозяйства на пустошных землях». Никто из наставников и адептов не проявил должного энтузиазма. Помидоры не взошли, картошка подмерзла, огурцы выклевали галки, но капуста прижилась и стала нашей головной болью. Мы возлагали большие надежды на гусениц и тлю, но и им селекционная капуста оказалась не по зубам. Ее не вымыли дожди, не высушило солнце, не побили заморозки. Она выросла большая?пребольшая, как в сказке про репку. Теперь ее надо было убирать, но как? С уроков нас ради нее не снимали, а после уроков нам было не до капусты.
— Ага, вот и она! — Учитель ткнул в мою сторону длинным костлявым пальцем. — Магистр, оставьте нас! И чтобы я больше не слышал от вас ни о какой капусте!
Алмит пожал плечами и исчез. Дверь за моей спиной захлопнулась сама собою, запор с треском упал на крючья. Я вздрогнула от неожиданности. Наверное, то же самое чувствует мышь, угодившая в мышеловку.
Учитель не торопился с расправой. Возмущенно сопя, он складывал в тубу свитки, беспорядочно разбросанные по столу.
— Присаживайтесь, — коротко бросил Учитель, аккуратно прилаживая крышку тубы.
— Спасибо, я постою.
— А я сказал — садись! — рявкнул Учитель, с треском швыряя тубу в ящик стола. Туба была аршинной длины и толщиной с мое бедро, а в ящике не уместился бы и учебник по травоведению, но туба исчезла с легким шелестом.