— А какого рода обряды? — поинтересовалась я. — Воскрешение из мертвых, вызов духов, может, человеческие жертвоприношения?
Травник развел руками.
— Понятия не имею. Не моя специальность. Но, сдается мне, некромант пока всего лишь тренируется. Копит силы для решающего рывка — возможно, налаживает связь с потусторонним миром, испытывает артефакты, намечает порталы.
— А вы не пробовали отыскать его логово?
— Почему, пробовал. Нашел даже эпицентр магических вибраций. Не поверите, где — в чистом поле. Примерно посередине между Нижними Косутами и Сивой Горкой. Тут?то я и заподозрил валдаков. Их город, Молтудир, немного дальше, за Косутами, но валдакам ничего не стоит вырыть туннель такой длины.
— А может, это и не они? Мало ли под землей природных пещер, приспособленных под офис некроманта? Вы с валдаками не разговаривали, не ходили в сам город?
— Ходил… — тяжко вздохнул Травник, непроизвольно потирая поясницу.
— Выкинули они его, — докончил ученик, вынимая из котомки ломоть сала, завернутый в лопушок. — Суму распотрошили, амулеты отняли да еще и глаз подбили. Заявился ночью, чумазый да оборванный, как старый мракобес, ругался по?мудреному, до утра спать не давал.
— Кузьмай! — смущенно перебил Травник.
— Что — Кузьмай? — не унимался ученик, кубиками нарезая сало на поленце. — Вечно у вас Кузьмай виноват. А я вам сразу говорил — не суйтесь к этим нелюдям, неча со всякой пакостью якшаться, вот и вышло по?моему. Пшла отсюда, рыжая морда!
— Мяу! — жалобно отозвалась Манька, не спускавшая глаз с сала.
Заправив бурлящую кашу, Кузьмай снова развязал котомку и, как фокусник, потянул из нее бесконечную гирлянду маленьких пухлых колбасок.
— Значит, так, — подобрав толстую щепку, тролль провел по земле волнистую линию. — Вот это — Вилюка. Вот тут — мы.
Вал троекратно ткнул концом щепки слева от линии.
— На другом берегу реки — Козьи Попрыгушки, гнилое болото. Оно тянется на десять верст в обе стороны. За болотом — низинная равнина, где и расположены Нижние Косуты. Чтобы добраться до Косут, нам нужно ехать вдоль реки до конца болота, там переправиться, обогнуть болото и ехать в обратную сторону.
— Большой крюк, — недовольно поморщился Лён. — Весь день на объезд потеряем.
— Эй, ужин убегает! — не своим голосом завопил Кузьмай.
Колбаскам не суждено было бесславно истлеть в желудках пяти голодных странников. Извиваясь и подпрыгивая, они удалялись от нас со скоростью нашкодившего мантихора.
Мысленно протянув руку, я ухватилась за колбасный хвост. Неожиданный рывок развернул Маньку на сто восемьдесят градусов, она завалилась на бок, не разжимая зубов и бешено работая лапами.
Неожиданный рывок развернул Маньку на сто восемьдесят градусов, она завалилась на бок, не разжимая зубов и бешено работая лапами. Будь привязь чуть прочнее, и ей бы от нас не уйти, но колбасная шкурка не выдержала и лопнула. Окрыленная Манька взлетела на верхушку граба, по?прежнему сжимая в пасти ароматную цепь. Доставшийся мне обрывок находился в таком неприглядном состоянии, словно его уже ели — в пыли, со следами зубов, с дырами в шкурке.
Манька пожирала колбаски, как аист змею — не жуя, целиком, судорожно сглатывая.
— Вот видите, ночью она вела себя очень благородно, — растерянно сказала я.
Пряча смех за кашлем, Травник неожиданно согласился взять Маньку на испытательный срок — вероятно, в целях устрашения нерадивого Кузьмая.
— Вы могли бы срезать путь через Козьи Попрыгушки, — предложил магистр, терпеливо переждав смачные выражения, на которые не скупились ни Вал, ни Кузьмай.
— Болото? — презрительно скривился тролль. — Нет уж, благодарю покорно, я по трясине не ходок. Да и коней жаль бросать.
— И не надо. Через болото ведет тропа, поросшая волчьей осокой, — ее высевают топляки совместно с лешими, дабы всевозможная нечисть могла без опаски пересекать Козьи Попрыгушки. Мало кто о ней знает, да и зная, не всякий воспользуется.
— Потому как без понятия, — басом протянул ученик. — Тропа вилять горазда и схожих осок на болоте тьма?тьмущая. Осмелеют, засмотрятся на ворон, шаг с тропы соступят, бултых — и поминай, как звали.
— Вот и я о том же, — буркнул ничуть не убежденный тролль.
— Вал, я сдала травоведение на «отлично», — напомнила я. — Трясинник ползучий, или волчья осока, — побег невысокий, стелющийся, соцветие — серый мохнатый колосок.
— Все верно, — подтвердил отшельник. — Ну вот, видите, как полезно иметь в своей дружине мага?
— Да уж, — хмуро поддакнул тролль. — Пользы от того мага, как от Козьих Попрыгушек — и сыро, и топко, и комарья пропасть, зато клюква уродилась на славу.
Но Лёну идея понравилась:
— Если мы сэкономим время на этих двадцати верстах, то приедем в деревню засветло.
— Ну и что? — пренебрежительно отозвался тролль. — Что мы в той деревне забыли? Времени у нас пропасть, до первой звезды в катакомбы лучше не соваться.
— Почему? — удивилась я. — Ты же утверждал, что валдаки ведут ночной образ жизни. А поскольку мы не такие уж званые гости, почему не выбрать более спокойное время для визита?
— Да по той простой причине, цыпа, что днем катакомбы валдаков превращаются в подземные туннели без входа?выхода, — хохотнул тролль. — Днем валдаки вялые, сонные, принимать гостей не желают и, чтобы их не беспокоили по пустякам, наглухо замуровывают входы.