Лучше бы это был глаз.
Это была мелкокочанная капуста в хрустящем тесте. Третьего дня я как раз отравилась капустой в низкопробной забегаловке, и теперь при одном воспоминании о ней меня мутило. А тут — во рту… Я благовоспитанно промокнула губы салфеткой, незаметно сплюнула в нее дивное кушанье и, скомкав, бросила в специальную урну под столом.
— Можно попросить у вас стакан воды? — отодвинув тарелку, поинтересовалась я.
Сосед охотно потянулся за хрустальным графином, и в стакан широкой струей хлынуло нечто красное, густое, явно артериального происхождения.
— Сп… спасибо, — с трудом выдавила я, заглядывая в бокал. Это еще что за холера? Она не свернется часом? Я чуть подалась вперед и заметила на губах Повелителя легкую улыбку. Лён ободряюще подмигнул мне и отвел глаза. Я робко отхлебнула из стакана. Ни на что не похоже, какой?то сок вроде рассола, только красный. Искренне надеюсь, что гемоглобиновое послевкусие мне просто померещилось. Я снова повернулась к Лёну, но его загородил нависший над столом вампир, неспешно ковыряющийся вилкой в блюде дымящихся отбивных.
Тем временем на столе появилась оплетенная бутыль с выступающим горлышком темного стекла, заткнутая широкой пробкой. Я машинально поискала глазами штопор, но тут один из вампиров вонзил в пробку два длинных, слегка загнутых внутрь белых клыка в верхней челюсти, как нож в масло. Затруднения возникли с высвобождением деревяшки, но и тут вампир управился с равнодушием профессионала, с младенчества прикладывающегося как к девичьему горлу, так и к стеклянному горлышку. Возле столовых приборов стояли хрупкие пузатые бокалы на высоких ножках, и бутыль мелодично забулькала, расставаясь с содержимым. Меня оделили в первую очередь, а затем наполняли бокалы по кругу, начав с противоположного конца стола, где сидели Повелитель и Старейшины.
Бокал отбрасывал на скатерть рубиновую тень. Лён поднял его в ладонях, как бутон чайной розы.
— За ваше здоровье, Вольха. Пусть оно будет таким же крепким, как ваше самообладание.
За мое здоровье вампиры выпили с поразительным энтузиазмом. Вино оказалось густым, терпковато?сладким, с привкусом вишневых листьев и черной смородины. И крови.
Старейшины метали на Лёна гневные взгляды. Краткость тоста граничила с грубостью, а толковать его можно было по?разному. Мне лично послышался завуалированный упрек. Упрек справедливый. Хватит думать о кровопийстве, долой вегетарианство!
— Эриус, не могли бы вы положить мне кусочек во?он той очаровательной ветчины? И еще салата, пожалуйста.
— Вольха, я понимаю, вопрос нескромный… Но сколько вам лет? — поинтересовался голубоглазый Старейшина.
— Э?э?э… Двадцать. — Я не солгала. Я просто округлила.
Кто?то надрывно закашлялся, подавившись моим откровением.
— А что? — невозмутимо поинтересовалась я, заедая салат корочкой хлеба.
— Вы еще очень молоды, — осторожно сказал Старейшина.
— Ну, постареть я всегда успею.
Это была шутка, но, видимо, плохая, потому что эпидемия кашля вспыхнула сразу в трех местах.
— Да, конечно, — пробормотал Старейшина, многозначительно переглядываясь с коллегами по Совету.
— Для магички главное не возраст, а врожденные способности, — гордо объявила я, отпивая немного гемоглобиновой настойки.
— Ну, вряд ли они вам здесь потребуются.
— Это как понимать? А упырь?
— Какой упырь? — наигранно удивился Старейшина.
— А вот это я и хочу выяснить.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Старейшина, опустив глаза, скрипел ножом по тарелке, расчленяя отбивную. Я уставилась на него, как на воскресшего покойника с засевшим во лбу топором, уверяющего меня в своем прекрасном самочувствии. Искрошив отбивную вдоль и поперек, Старейшина не остановился на достигнутом и продолжал ритмично пиликать ножом, размазывая волокна по тарелке.
— Я говорю о монстре, который прикончил ведьмину дюжину народа в прошлом месяце, — неумолимо отчеканила я.
— Ах, об этом монстре? — осенило Старейшину. — Не стоит беспокоиться из?за такого пустяка. Вы — наша почетная гостья, и мы не собираемся перекладывать на ваши плечи сугубо внутренние проблемы. Отдыхайте. Развлекайтесь. Устройте себе внеочередные каникулы.
— Какие еще каникулы? Я на задании.
— На каком задании? — напряглись?насторожились Старейшины.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Я лукаво затрепыхала ресницами.
— Но вы же сказали…
— Что я сказала?
— Вы упомянули о задании, — терпеливо напомнил синеглазый.
— О каком задании? — живо заинтересовалась я.
— Зачем вы приехали в Догеву? — не выдержал Старейшина.
— Ну вот, наконец?то вопрос по делу, — наиграно обрадовалась я. — А то мне уже надоело чувствовать себя наивной провинциалкой на крючке у профессиональных шулеров с краплеными картами.
«Шулеры» заулыбались, криво и натянуто. Если бы мы действительно играли в карты, пойманные за руку мошенники без шума вернули бы мне деньги или вытащили ножи. Догевские прохиндеи продолжили игру как ни в чем не бывало.
— Да что вы, никто не пытается с вами играть. Мы просто хотим вам помочь, и нам это удастся гораздо лучше, если мы будем знать, какого рода помощь от нас требуется.
— Правда? — Я иронично вздернула правую бровь. — А мне казалось, в помощи нуждаетесь как раз?таки вы.
— Правда? — Я иронично вздернула правую бровь. — А мне казалось, в помощи нуждаетесь как раз?таки вы.