Взрослая женщина стояла на коленях рядом с умирающим другом.
Зачем я вообще взяла в руки этот идиотский лук? Зачем помешала Лёну получить приз? Зачем вернулась на болото? Цепь ошибок, звенья которой выкованы моей глупостью.
Исчезни хотя бы одно звено — и цепь рассыплется. Не будет этих хмурых туч, знобящего дождя, пятен крови на одежде, тяжелой головы Лёна на немеющих коленях…
Исчезни… ну пожалуйста… я хочу проснуться…
— Дать тебе ремень? — слабым, но довольно бодрым голосом осведомился Лён.
— Зачем? — провокационный вопрос вампира, как всегда, застал меня врасплох.
— А это уж смотря по тому, как далеко ты зайдешь в размышлениях о смысле своей никчемной жизни. Можешь на нем повеситься. Или ограничиться самобичеванием.
— Можно, я тебя им задушу? — с надеждой спросила я.
— Послушай, уж коль ты не собираешься умерщвлять плоть, зачем умерщвляешь дух? Вольха, если мое мнение для тебя что?нибудь значит, то знай — я просто восхищен твоим поступком. Признаюсь, я всегда считал, что ранняя смертность испортила людей, задушив на корню благородные порывы. Все они только мечтать горазды, как — ого?го?о! — упыря голыми руками уложат, оборотня в бараний рог согнут. А на деле — увидит такой вояка кикимору или захудалого василиска — и славы не нужно, уйти бы подобру?поздорову. Ты же все делаешь с точностью до наоборот. Вместо того чтобы, увидев чуду?юду, испугаться и убежать, ты кидаешься на него, пугая своих друзей, а потом тебя начинает мучить раскаяние. Ор?р?ригинальный метод борьбы со вселенским злом.
— Метод действенный, надо признать! — взъерошилась я.
— Так чего ты тогда расстраиваешься? Что сделано, то сделано, плюнь и забудь.
— Но как сделано. — Я прикусила губу, сдерживая слезы. — Гордиться, прямо сказать, нечем.
— Ну что ж ты хочешь, первый блин всегда комом, — попытался утешить меня Лён.
— Если бы первый!
— Как?то раз я хотел поджарить блин, — припомнил Лён, с трудом переворачиваясь на бок. — Боюсь, это не прибавило мне авторитета. Нет, он не скомкался. Он прилип намертво, а когда я попытался перевернуть его на лету, сковородка оторвалась от ручки и разбила горшок с кислыми щами…
Я украдкой смахнула слезу:
— Ну?у?у, сравнил….
— Перестань. Ты уничтожила целую армию зомби, а это главное. Так что запиши их в свой актив и перейдем к обсуждению грядущих подвигов.
— Но если бы не ты…
— Интересно, почему эти доходяги так нас невзлюбили? — резко сменил тему вампир. — Мы ведь не первопроходцы, забредали и до нас на Попрыгушки.
— И не выбредали.
— А Травник со своим учеником? Они ничего не знали о шалостях утопцев, а ведь тропа им хорошо знакома, как и местные легенды.
— Это свежая легенда, она только что сформировалась.
— На голом месте? Брось. Ты же сама знаешь — зомби не крысы, из соседних погребов не набегут.
— Ну хорошо, убедил. Они нас невзлюбили.
— Ни с того, ни с сего? Физиономии наши им не понравились или как?
— Ладно, ты хотел полного ответа — получай. Наши физиономии, как ты выразился, не понравились какому?то магу, тот дунул, плюнул, хлопнул в ладоши, и невезучие арбалетчики покинули трясину, чтобы закончить свой земной путь подпорками для масличной культуры.
Доволен?
— Нет, Вольха, дурацкий вопрос. Если бы ТЕБЕ не понравилась моя физиономия, шляющаяся по болоту, что бы сделала ТЫ?
Я внимательно оглядела Лёна с ног до головы.
— Что ж, пожалуй, это легко представить. Ты мне уже не нравишься. Еще немного усилий, и ты узнаешь, что я с тобой сделаю.
— Брось, я серьезно.
Я задумалась:
— Ох, не знаю… В общем, вариант с зомби мне подходит. Вот только я бы разместила основную их часть перед нами, тогда лошади, не сумев развернуться, метнулись бы в стороны, в трясину. Если бы даже кому?то удалось спешиться, его зажали бы в тиски спереди и сзади и расстреляли из арбалетов.
— Да ты прирожденная злодейка, — одобрительно усмехнулся Лён. — Отсюда вывод — если наш противник не полный идиот, он бы воспользовался твоим планом. Но, видишь ли, мы считаем его идиотом лишь потому, что он не смог нас уничтожить. А может, он и не собирался этого делать?
— Что ж тогда? Припугнуть? Чтобы мы вернулись?
— Исключено. Пугать нужно было до болота. Ясно как день, что, ступив на тропу, мы уже не сможем повернуть назад, как бы нам этого ни хотелось.
— Хочешь сказать, что они просто гнали нас вперед?
— Похоже на то. Боялись, что мы не поспеем вовремя.
— К чему?!
— Если бы я знал, то, думаю, не торопился бы… Нет, ну ты только глянь на этот похоронный кортеж!
Оставив подуставшего Сивку на попечении мальчишки, задобренного мелкой монеткой, тролль вернулся на телеге в сопровождении владельца запряженной в нее маленькой, но шустрой лошадки. Рядом с лошадкой бежал светло?рыжий жеребенок и две собаки, а замыкал процессию дырявый горшок, волочившийся за телегой на веревке.
— Ишь, шутники… — недоуменно покачал головой селянин, поднимая горшок и почесывая макушку. На нас с Лёном он не обратил ни малейшего внимания, даже когда мы взобрались на телегу и вампир со стоном растянулся на охапке соломы.
Вольта привязали к задней обрешетке телеги. Превосходство вороного жеребца над шустрой лошадкой было столь явным, что при желании он мог утащить телегу в противоположном направлении.