— И что нам теперь делать?
— Прежде всего поищем для меня подходящую обувь. Сумку с запасной одеждой я выкрал с постоялого двора — как это унизительно, красть свои же вещи! Но другого выхода не было, как и вторых сапог — во время трансформации вся одежда распыляется и исчезает. Ты мне поможешь?
— Моя жизнь — служение вам, Повелитель, — едко ответила я.
— Всегда бы так, — невозмутимо заметил вампир.
* * *
Мы приобщились к преступному миру, «одолжив» сапоги у Алмита. Это было несложно. Вымытые и начищенные до блеска штатными домовыми, сапоги преподавателей стояли напротив их комнат. Нет, мы не просто схватили первую попавшуюся пару и бросились наутек, Лён перемерил не меньше десятка, но ему то жало, то скрипело, то хлябало, то краска облупилась. По?моему, он делал это специально, чтобы подразнить меня, но с таким непроницаемо?серьезным лицом, что доказать это было невозможно.
Запасная куртка у Лёна была — та самая, обшарпанная, в которой он разгуливал по Догеве и в ней же приехал в Стармин.
— Что теперь? — Происходящее казалось мне дурным сном, тем более что на дворе прочно утвердилась ранняя и темная осенняя ночь. Свет в холле не горел, что было нам только на руку, хотя несколько замедляло спуск по пустынной лестнице.
— В конюшню. Берем лошадей и как можно скорее выезжаем из города. Ближайшее валдачье поселение находится к западу от Стармина в трех днях пути. Точнее выяснить не удалось, но можно порасспрашивать у гномов?торговцев в деревеньках — обе расы большую часть жизни проводят под землей и наверняка многое знают друг о друге.
— Лён, ты рехнулся! — не выдержав, вспылила я. — Что за ерунда?! Ты покидаешь Стармин ночью, тайком, как какой?нибудь тать из разбитой банды, вместо того чтобы прямо попросить помощи у Ковена Магов! Неужели ты думаешь, Учитель тебе откажет?
— Да, — отрезал он, предупредительно распахивая передо мною входную дверь.
— Ну почему ты так считаешь?
— Прежде всего, он захочет узнать, для чего мне понадобился этот камень.
— Не только он, — пробормотала я себе под нос.
— Вольха, ты мне друг? — Вампир неожиданно остановился и, развернув меня к себе лицом, пытливо заглянул в глаза.
— Ну… да, конечно.
— Так будь другом и не задавай лишних вопросов! — отрезал он, ныряя в темный коридор конюшни.
— С друзьями так не обращаются… — неуверенно заикнулась я.
Лён фыркнул, уверенно распахивая Ромашкино стойло. Ну конечно, Вольт снова был там.
— А с кем, по?твоему? С врагами?
— Какие, к лешему, враги? Ехал бы с Учителем… он наверняка знает, где валдачий город, да и защитит, если что. А то нашел кого в подручные брать!
— Я предпочитаю неопытного друга опытному чужаку, — сказал, как отрезал, Лён.
Но от меня не так?то просто «отрезаться».
— Учитель, Учитель… — проворчала я, затягивая пряжку на Ромашкиной уздечке. — Странно ты как?то к нему относишься. Словно презираешь и уважаешь в то же время. Признавайся, что тебя с ним связывает?
— Жизнь, — просто ответил Лён. Я ожидала продолжения, и он добавил: — Моя жизнь.
— Он твой отец?! — возопила я в священном ужасе.
— Тьфу, сплюнь! — открестился вампир, возмущенный не меньше меня. — Нет, все произошло чуть позже. Я выбрал самое неподходящее время и место для появления на свет — шел третий день битвы за Догеву, люди прорвали первое кольцо обороны и, воодушевленные успехом, бились со вторым. Ночная атака была внезапной, вчерашний тыл превратился в передовую, и большинство мирных жителей не успели ее покинуть. Старики, дети… не говоря уж о рожающей женщине. Отец защищал ее до последнего…
* * *
— Гля, парни, упыриный выродок! — хохотнул воин, брезгливо поднимая за ножку розовый вопящий комочек. Обступившие его дружки с жадным любопытством разглядывали новорожденного. Ребенок был совершенно нормальный, доношенный и симпатичный. Любая мать пришла бы в неописуемый восторг, приняв из рук повивальной бабки подобного младенца. Но воины взирали на ребенка с нескрываемым ужасом, замечая лишь зачатки крылышек на спине. Державший его человек оглянулся в поисках стенки или ствола, чтобы прекратить несмолкающий, противный писк. Не обнаружив ничего подходящего, наемник вышел из палатки, таща ребенка в вытянутой руке. Кое?кто из его дружков задержался, обшаривая изрубленный труп вампира.
В воздухе плавали хлопья копоти. Дымились огромные костры — тела вампиров надлежало сжечь до заката, а пепел развеять по ветру, чтоб поганцы не посмели воскреснуть. Наемник с наслаждением пошевелил горбатым носом, недоуменно глянул на ребенка и, приняв логичное решение, вразвалочку подошел к ближайшему костру. Размахнулся и бросил.
Маг, немолодой уже человек с нитками седины на коротко подстриженных висках, неожиданно матюгнулся и кинулся наперехват. Успел, упал, сжимая в руках захлебывающееся плачем тельце. Чудом не раздавил.
— Рехнулся, папаша?
Маг медленно сел, не удостоив воина ответом. Куртка, брюки, ребенок — все было покрыто слоем грязи пополам с кровью. От крика младенца звенело в ушах.
— Оглох, кудесник? Чего руки мараешь? Упыриное отродье?то, щас за руку цапнет и поминай тебя как звали. А нам без чаровников с упырьем биться несподручно. Бросай в костер, пока одежу не изгадил!