— Да, малыш — то была я, — безжизненным глухим голосом отозвалась та.
А затем подняла голову. Миг — другой всматривалась в ещё бледного и отчего-то волнующегося парнишку, и лицо волшебницы чуть исказилось.
— Да углядела я в тебе тоже кое-что… ведь и в тебе есть что-то от силы этих святош — не иначе как кто-то из предков бабку твою догнал.
Арриол обмер. Только сейчас и припомнилось ему — отчего всегда с таким болезненным интересом читал он или слушал старые истории и расположенном далеко на полуночи и исконно враждебном Империи государстве, пышно именуемом Царство Света. С другой стороны, и тёмная сторона силы ничуть была ему не чужда. Уж ведьминские байки в потёртом и потемневшем от времени кожаном переплёте из храмовой библиотеки, записанные госпожой Греттой, он знал чуть ли не наизусть — настолько они его в своё время захватили.
— Есть ли в том моя вина или заслуга? — чуть хрипло спросил он.
Поскольку присутствующая на превратившейся чёрт-те во что прогулке Фирелла по-прежнему молчала, то мэм Харальда лишь упрямо поджала губы. Отвела пронизывающий взгляд в сторону, а затем принялась старательно поправлять на себе знаменитую шляпку с перьями, будто ей ни до чего дела нет.
А парнишка, повинуясь наитию, вынул свой неразлучный нож и легонько чиркнул им себя по руке. Посмотрел на алую и такую красивую в лучах весеннего солнца капельку крови, дал ей растечься по гномьей стали. Сами собою с горячих губ слетели слова клятвы: он найдёт средство вернуть мэм Харальде крылья — и радость полёта.
Кровь вскипела на клинке и с сухим пшиком испарилась — боги засвидетельствовали клятву.
— Будь ты проклят, мальчишка! Зачем ты даёшь мне бесплодную надежду? — волшебница чуть не задохнулась.
Лицо её побледнело. Видимо, слишком сильно ударили по ней воспоминания, и Фирелле пришлось помочь ей удержаться на ногах. Взгляд её словно ударил Арриола поддых — и пригвоздил к месту.
Две волшебницы удалялись по тропинке в весеннем лесу. А парень стоял с самым дурацким видом и думал, что жизнь уже никогда не будет прежней. Но по крайней мере, в ней появилась хоть какая-то если не цель, то уж смысл точно…
* * *
— Да провалитесь вы к Падшему, мэтр! — Фирелла поморщилась легонько и решилась не стесняться в выражениях. — Если я сказала, что ухожу из Школы — это значит, что я ухожу из Школы.
Как почтенного Мастера Огня не хватил удар, осталось известно только первородному пламени. Он застыл на несколько мгновений, разевая рот и ошарашенно таращась на дерзкую девчонку.
— Это совершенно невозможно! — наконец заявил он.
Доселе молчаливо сидящий на скамье Жан де Лефок неодобрительно покачал коротко стриженой, элегантно седеющей головой.
— Фирелла права, ты что-то маленько сбрендил, дружище.
Руководитель Школы печально взмахнул руками.
— Жан, да откуда же мне было знать, что в сопроводительном письме по какому-то мальчишке ты добавишь ещё и текст магической тайнописью?
Жрец солнца в ответ поворчал насчёт того, что кое-кто тут теряет былую хватку, а затем хлопнул обеими ладонями по своим укрытым роскошно-золотой мантией коленям.
— Ты сильный волшебник, Карви. Блестящий теоретик и практик — но вот слишком уж витаешь там… — палец его эдак неопределённо показал куда-то вверх. — Девчонка-то вон сходу, не задумываясь проверила послание и углядела.
— Я достойная ученица мэтра, — Фирелла всё же сочла нужным подсластить немного пилюлю.
На сгорбившегося почтенного Мастера Огня было жалко смотреть. Если бы была такая возможность вернуть время вспять да исправить прошлые ошибки… а так, в глаза коллегам стыдно смотреть — опростоволосился, словно последний недотёпа!
— Ладно, — примчавшийся поутру без уведомления, а потому свалившийся как снег на голову Жан де Лефок сполна воспользовался своим психологическим преимуществом. — Фирелла, останьтесь до лета, прошу вас. Карвейл прав — испытания и экзамены учеников без вас проводить не стоит.
Как только Фирелла ночной порой разбудила его неуёмным верещанием хрустального шара связи и не особо церемонясь высказала в глаза кое-что нелицеприятное, почтенный жрец всеблагого Риллона и весьма могучий Мастер Огня сначала нахмурился. Но когда волшебница прошлась и по его старому другу, причём выражения типа «старый пердун» почитались в её речи ещё из безобидных, Лефок окончательно сбросил с себя сонную одурь.
Казалось бы, мелочь — судьба какого-то почти шестнадцатилетнего мальчонки, пусть и с волшебным даром. Однако, в магии мелочей не бывает, да и сэр Лефок был не из тех, кто не доводит дела до конца. Потому неудивительно, что уже через полчаса двое заспанных и зевающих монахов затворили за своим умчавшимся на застоявшемся жеребце в ночь настоятелем тяжёлую створку храмовых ворот.
И утренний разговор со старым другом и соратником многих славных и не очень дел ну никак не добавил мэтру Карвейлу ни настроения, ни бодрости…
— Хорошо, на следующий день после окончания весенних испытаний для учеников я покину стены Школы, — Фирелла всё же посчитала, что бросать заслуженного ветерана в тяжёлую для него минуту это как-то непорядочно.
— А до тех пор продолжу исполнять свои обязанности.
Как не сорвалась с петель дверь в кабинет мэтра — так она сильно захлопнулась за строптиво задравшей носик Фиреллой — оставалось благодарить лишь добротно сладивших свою работу гномов. В принципе, против магии вряд ли какая дверь устоит, но волшебница просто выказала таким образом всю глубину переполняющего её возмущения.