И тут же прозвучал ещё один, взволнованный и даже чуть задыхающийся:
— Арри, ты пощадишь мою мать и мой клан?
Надо признать, Арриол не без труда выдержал взгляд зелёных глаз. Но он не отвернулся, и даже чуть улыбнулся в ответ — и от того эльфка почувствовала, как замершее было сердце неуверенно трепыхнулось напуганным воробышком и кое-как принялось отсчитывать мгновения опять.
— Завтра всё и узнаете — что, как и почему…
Утреннее, ещё розовое спросонья солнце нехотя осмотрело залитую серебристым маревом огромную страну. Поморщилось светило — уж больно мерзкое зрелище оказывалось даже с этой высоты — и совсем уж было собралось загородиться от этого вида какой-нибудь тучкой.
Однако, оно не успело. Чуть полуночнее центра отравленного пространства вспухла яркая до нестерпимости искорка. Вот она неуверенно моргнула, словно смутившись своей дерзости перед огненным взором небесного божества. Но почти сразу выправилась, засияла крохотной острой точкой — и лопнула, разбежалась во все стороны могучими и неудержимыми волнами…
— Мой Император, все посты докладывают — есть засечка! — дежурящий на хрустальном шаре магик не удержался, и в его голосе проскользнула звенящая нотка гордости. — Эльвенхейм, и через пару минут отдача дойдёт сюда.
— Отменно! Давай прикроем на всякий случай, — через силу ковыряющийся в котелке с походным завтраком Император вскочил.
Даже и приглядываться не было нужды, чтобы заметить — каких усилий молодому повелителю огромной Империи стоило сохранить сдержанность. Тем более, что рядом Терри и Дизли свистели и орали от радости. Однако почти тотчас же молодой волшебник присоединил свои усилия к возводящему магические щиты повелителю.
Дизли рукой подал сигнал сбор , и возбуждённо переговаривающиеся солдаты подтянулись поближе. Сюда же подогнали незапряжённых ещё коней, походный лазарет и прочие, сопровождающие армию службы, коими она неудержимо обрастает подобно снежному кому.
И когда над испуганно сгрудившейся вокруг Императора и Терри кучкой людей и гномов замерцали призрачными сполохами магические щиты, земля под ногами зазвенела. Отделаться от ощущения, будто где-то там завыл огромный стеклянный колокол, было невозможно.
Незримая буря налетела с полуночи, отчего по закрывающим отряд слоям магии стегнули с ясного неба молнии — и тут же стекли в изрытую землю уже безвредными ручейками.
Отчего-то жар и холод поочерёдно хлестали по лицам, проникая через кое-как, наспех выстроенную защиту.
Но мало кто замечал то — все взгляды оказывались устремлены в ту сторону, где толстый, надменно выпяченный вал паутинной гнили вдруг налился серостью, словно подтаявший по весне сугроб. Вот он ещё потемнел, перекосился — и беззвучно лопнул, растекаясь на ветерке быстро тающими дымными хлопьями.
Не сразу, не вдруг чутко прислушивающийся Император и его молодой помощник обменялись взглядами и согласно кивнули. Несколько жестов, пара-тройка скупых слов — и защита, последний раз вспыхнув на прощание, исчезла.
— А тихо-то как… с той стороны. Словно с кладбища, — невесело пошутил Дизли, на всякий случай своим телом прикрывая Императора от неведомо чего.
Но, обошлось. Налетел порыв ветерка, взъерошил пропотелые от волнения волосы — и замершая было жизнь вновь пошла своим чередом…
— В каком ухе звенит? — Арриол сидел на корточках, старательно не обращая внимание на ноющую свежей раной щёку, и заглядывал в уходящий, казалось, до самого Дна Миров пролом на том самом месте.
Курился оттуда едкий дымок, доносились вопли обожжённых демонов — однако главное было сделано. Слово, одно-единственное нужное и подходящее слово было произнесено. И тотчас же словно чья-то рука рывком разодрала серебристые лохмы паутины да разметала их в ярости. Лишённые укрытия, тени оказались беззащитны перед всевидящим небесным оком солнцеликого Риллона — и спасибо за ясную погоду! Хорошо горела нечисть — наверняка бессмертные не удержались, втихомолку помогли…
— Да вовсе не звенит, — мрачная и закопчённая Хэлль прислушалась и указала в ту сторону лицом. — Кукушка. Похоже, мир просыпается.
Она покосилась через плечо, где в колчане сиротливо болтались две единственные оставшиеся белооперённые стрелы, и покачала головой.
— Так отчего я не свалилась, как мои соплеменники… — она запнулась — нет-нет, а взгляд вычленял то в переулке, то на пороге жилища чьё-нибудь ещё не пробудившееся от зачарованного сна тело.
Селена на пробу швырнула в бездну ещё одно заклинание. Прислушалась, и неодобрительно покачала головой.
— Сюда бы некромансера или святого рыцаря — с нечистью у них выходит лучше всех, — и посмотрела на эльфку. — А потому, сестра, что мы все трое умерли здесь , чтобы воплотиться там . Понимаешь, мы уже не принадлежим этому миру, и его правила и законы для нас не обязательны. А солдаты наши и вовсе нездешние.
Волшебница оглянулась.
— Кстати, где они?
Арриол вздохнул и ответил, что отпустил на квадранс — пограбить Башню Королей. И в самом деле, в ещё недавно цветущем, а сейчас спящем городе вскоре раздался топот, гиканье и улюлюкающий свист, и из-за угла показались все четверо. Причём, здоровенный Тролль без видимых усилий нёс на плече выдранный с корнем изящный королевский трон. Остальные тащили туго набитые, и судя по всему, весьма тяжёлые мешки. А Урук вдобавок хозяйственно прихватил здоровенный кусок варварски отломанных серебряных перил — как позже сказала Хэлль, с галереи над королевской трапезной. Да и судя по весьма хитрым и шкодливым физиономиям, солдаты обязательно напроказили ещё чего-нибудь.