На открытие сам Император приезжал, с супругой и толпой придворных прихлебателей да челядинцев. Между прочим, повелитель и сам не чужд магическому искусству — как миленький отбарабанил пять лет в эльфийском Университете. Да друзей-единомышленников себе подобрал подобных — и таких, что обнаружилось однажды — враги Империи как-то вдруг стали вымирать. Что внутренние, что внешние… помогали им в том неустанно, денно и ношно. Кое-кого оставили приличия ради, чтоб совсем уж людоедами не прослыть. Пальчиком погрозили, пожурили легонько — будьте отныне хорошими да послушными.
А школа работала, бурлила как кипящий котёл под крышкой. В двух корпусах будущие маги осваивали нелёгкую профессию свою. Учились. Вскипая кровью и осыпаясь сухим пеплом в случае неудачи, сдавали беспощадные экзамены — тут уж без снисхождения и поблажек. Ошибся — умер. Жизнь-то спросит куда строже…
В башне и подвалах библиотеки хранились тысячи томов по всем наукам, артефакты и волшебные свитки. Понемногу, по штучке приносили их со всего мира откликнувшиеся маги людей. Даже с дальнего знойного Полудня прибыли как-то караваном двое тощих до изумления чернокожих шаманов — и их вклад был принят с благодарностью. Хоть и тёмная их сила, хоть не любят простые люди обратную сторону жизни — а надо. Всё-всё, что известно, должно стать и будет достоянием человечества.
А в той башне, из которой во двор невидяще смотрел Мастер Огня, работали самые из самых. Тайные из тайных. Искуснейшие из искуснейших осторожно, маленькими шажками, спотыкаясь во тьме невежества и тысячекратно возвращаясь назад, искали новые знания. Не готовые рецепты, с превеликой неохотой иногда предоставляемые эльфами, а своё. Непохожее ни на что, не описанное ни в одной из сожжённых или уцелевших книг. И добились таки кое-чего!
Постепенно, понемногу добились, набив невесть сколько шишек. Семнадцать опытнейших Мастеров умерли в страшных муках, совершив ошибки больше тех, кои могли подстраховать их многомудрые коллеги. Дважды ремонтировали обшитые серебром и зеркальным камнем подвалы и мастерские. А всё же, три года прошли с тех пор, как лучшие Мастера Огня и Молнии стали выходить не из древних стен заморского Университета эльфов — а из здешних, скреплённых собственным потом и кровью людей.
Мэтр усмехнулся. Он вспомнил горящие завистью и недоверием, изумительно красивые зелёные глаза Тервен, первейшей из эльфийских боевых волшебниц.
Вспомнил её взгляд, когда впервые превозмог кичливую расу перворождённых в Мирквудском лесу — в той земле друидов традиционно собираются померяться силой величайшие маги известного мира. И поединки идут без скидок и казуистических оправданий, сильнейшие против сильнейших. Победил — ты первый.
И он стал сильнейшим, когда изнемогая, взглянул в уже горящие торжеством и предвкушением победы эльфийские глаза — и его взор затопило пламя гнева. Нет — Пламя, ибо грознейшую из эльфийских огневиков в такой вспышке вышвырнуло из круга поединков, что откачивали её лучшие целители. Неслыханное дело — ожоги лечили у Мастера Огня! Ну, сломанную ногу и отгоревшую до плеча руку и вовсе вспоминать незачем.
И в выжженном до скального основания круге почерневшей земли остался он, Ив Карвейл, сильнейший из магов Огня. И не перед остроухим эльфом — перед ним склонили в знак признания головы.
А этим летом отличилась Фирелла, внучка простого бондаря. Своими ударами, то вытянутыми в разящие копья, то прихотливо извивающимися и расслаивающимися, то диковинным образом свёрнутыми в клубок яростного лилового огня, она разогнала из Круга одного за другим всех Мастеров Молнии. Так разошлась закопчёная и недобро ощерившаяся волшебница людей, что обитель друидов за недальней горой пришлось серьёзно ремонтировать. А саму гору, сокрушённо вздыхая, Мастера Земли восстанавливали по памяти.
Вот и неудивительно, что Фирелла нынче в Школе, и как раз сейчас что-то изобретает в тщательно изолированных подвалах. Не опоздала бы на лекцию только — после обеда её будет слушать группа учеников третьего года обучения. Надо будет напомнить.
Мэтр отвлёкся от своих дум, хотел было уж выйти из своей комнаты в коридор и к кольцевой лестнице, спиралью обвивающей башню изнутри, но обратил внимание на происходящее под окном…
Мальчик-служка, с кропотливостью муравья убирающий засыпанный последним, наверное, в эту зиму снегопадом внутренний двор, уже сгрёб в одну большую кучу мокрый, липнущий на широкую деревянную лопату снег. И принялся наполнять им большую плетёную корзину, чтобы вынести его постепенно за ворота. Однако один из старших учеников, выскочивших из корпуса на перерыв дабы отдохнуть и подышать немного чистым воздухом, не удержался от шалости — учинённый им небольшой воздушный вихрь разметал немалую кучу снега, вновь засыпав весь широкий двор.
И не успел мэтр школы поморщиться от неподобающей будущему волшебнику шутки, как мальчишка-служка уже утёр залепленное мокрым снегом лицо — и отвесил обидчику такой великолепный удар под глаз, что не ожидающего отпора ученика унесло на несколько шагов, да ещё и впечатало в кирпичную стену. И только боги знают, к чему бы привела ссора мальчуганов, ибо вскочивший на ноги ученик уже привёл ладони во вторую позицию , облегчающую использование воздушных сил и сейчас же позволяющую устроить слуге хорошую трёпку — но наставник уже отворил настежь застеклённую створку окна.