Мало того, у боковой стены магики организовали пункт связи, почти точно соответствующий секретной разработке генштаба. Дюжина волшебников с их хрустальными шарами прилежно работали не покладая рук. Да вот только, вся тонкость, не позволявшая эльфам или другим завистникам организовать нечто подобное, оказывалась в том, что лорд-канцлер как-то тряхнул стариной да рассчитал параметры трафика колдовской сети, плотность прохождения сообщений в узловых точках и прочие секретные ноу-хау.
— Так… — Император под горящим надеждой взглядом Королевы задумчиво почесал щёку. — Что мы ещё можем сделать?
В самом деле — даже уже сделанное впечатляло. Эльфы отступали из центра королевства, избегая любых контактов с паутинной гнилью — а путь им организовывали все имеющиеся в наличии силы. Пограничные бароны получили разрешение на всё, лишь бы принять перворождённых и дать им хоть какое-то пристанище. Да и морские берега кишмя кишели кораблями и судёнышками всех размеров и флагов. Боевые и купеческие, даже контрабандисты нынче увозили с берегов толпы остроухих беженцев.
На подходе были ещё флоты Крумта и Царства Света — но даже с их помощью удавалось спасти едва ли треть перворождённых.
А расширенный Совет Магов заседал на верхней галерее прямо под портретами и статуями, но даже самые смелые и безумные гипотезы опытных волшебников не решали главного вопроса — как вытащить из владений Тёмной Госпожи сэра Арриола, рыцаря д'Эсте, и таким образом решить проблему кардинально…
— Ваше Величество! — к задумавшемуся над напольной картой Императору, чьи ноги обретались аккурат меж Эльвенхеймом и целительской рощей, подскочил лощёный молодой офицер. — Сообщение от сэра Терри, из нашего анклава у остроухих! Говорит, что сверхсрочно — у него есть некая идея.
В усталом взгляде Императора мелькнуло узнавание. Он кивнул, и последовал за офицером.
— Ваше Величество, докладываю, — в хрустальном шаре обнаружилась нетерпеливая физиономия молодого волшебника с едва присохшей царапиной на щеке. — Поскольку Арри оставил меня приглядывать за своими землями, я своей властью открыл все границы и пустил эльфячьих беженцев сюда. А вдруг паутина не затронет эту территорию?
— Тишина! — небрежно брошенное в сторону слово Императора едва ли осталось услышанным в общем гаме — но тем не менее, оно оказало своё как обычно могучее воздействие. Замолкли, будто им заткнули рты, все без исключения, и даже бегущий куда-то адьютант застыл на полушаге, страшась коснуться кованым сапогом полированных плит пола.
И вот в этой-то звенящей с непривычки тишине из хрустального шара донёсся колдовским образом доставленный сюда из невообразимого далека голос молодого дворянина и мага.
— Есть одна идея. Безумная и страшная идея — но чтобы осуществить её, мне придётся заступить обеими ногами не только за закон, но даже и за понятия совести, порядочности. Однако, если всё удастся, паутинная гниль остановится — а возможно, даже и… не хочу загадывать. Подробностей вам лучше не знать, очень уж подло и грязно это будет.
Император рванул в ярости воротник полковничьего мундира своего любимого гвардейского легиона. С треском отлетели и посыпались по мраморному полу несколько стальных пуговок — но, не от того Королева эльфов ощутила, как сжалось её сердце перворождённой. Вот она, та самая сила, что позволяет гордым и горячим людям порою совершать то, что считается невозможным.
— Действуй, Терри, не колеблись! Прощаю заранее и отпускаю все грехи — слово Императора. Если сможешь спасти этих эльфов, я сделаю тебя бароном!…
Изображение в шаре потускнело, потухло — но не от этого по щекам молодого отпрыска старинного рода Рико текли слёзы. Ох боги, как же тяжело принимать такие решения! Похолодевшая рука словно сама собою смахнула непрошенную влагу, а волшебник медленно повернулся к хмурым и сосредоточенным присутствующим.
Почти у самых ворот замка Сосновая Шишка, по прихоти судьбы растущего на самой границе недавно тролльих, а ныне имперских земель, звенела под солнцем серебристая паутина. Она с каждой минутой всё сильнее оплетала деревья и холмы, старательно дрожала и искрилась в солнечных лучах. Становилась толще и гуще, словно с полуночи её гнала сюда некая неодолимая сила.
Однако, у чуть покосившегося пограничного столба она вздыбилась валом и пришлось ей замереть в неустойчивом равновесии. Мало того, рядом с нелепым деревянным сооружением, наспех выкрашенным в косые чёрно-белые полоски, застыла в трансе окутанная жемчужными переливами молодая волшебница.
Всего лишь месяц с небольшим, как Селена выдержала выпускное испытание (надо признать, с блеском), а теперь словно испытывала саму себя на прочность. Вскинутая навстречу паутинной гнили ладонь как будто говорила той — нет, сюда тебе путь заказан…
— Когда по степи мчится подгоняемый ветром пожар, есть только один способ остановить его, и степнякам он известен, — молодой Терри никак не хотел встречаться глазами с собравшимися здесь, в верхней зале древесной ообители.
— У самой границы пламени всегда есть ток встречного воздуха, направленного против ветра — и шаманы кочевников искусно поджигают сухую траву, уловив единственно возможное мгновение, чтобы устремившиеся навстречу два вала огня лишили друг друга пищи и поддержки воздушных течений.
Он покосился в широкое окно, где несносная Селена мало того, что остановила каким-то чудом паутину, но ещё и откровенно пробовала на той всякие знакомые и незнакомые лунные заклятья.