Предложение выглядело более чем достойным. Потому негадано-неждано оказавшийся в заключении парень быстро надел под ветхую куртку домашней вязки свитер и даже зажмурился от блаженства, ощущая как плечи обнимает уютное тепло.
— Спасибо тебе — и тётушке, — он вновь с чувством пожал руку друга.
В это время позади Терри зажёгся куда более сильный шар света сильного волшебника, и насмешливый голос мэм Харальды произнёс:
— Так-так, и что же здесь происходит?
Застигнутый врасплох наследник старинного рода хоть и вздрогнул, но повернулся и гордо выпрямился.
— Если кто-то и бросает друзей в беде, мэм, то я не из их числа.
Против ожидания, волшебница вовсе не выглядела ни весёлой, ни насмешливой. Наоборот, она выглядела странно серьёзной и чуть бледной. И даже замершие на её знаменитой шляпке длинные крапчатые перья сегодня отчего-то не вызывали желания позабавиться.
— Серьёзный аргумент, — признала она. А затем посмотрела в глаза Арриола как-то так, что у того прыгнуло сердце. — Терри, оставь нас, пожалуйста. У меня с этим парнем будет очень, очень серьёзный разговор.
Отчего-то именно это столь непривычное в устах преподавательницы «пожалуйста» настолько резануло слух обоих парней, что они смутились. Переглянулись, легонько хлопнули друг друга по ладоням.
— Держись, — шепнул Терри на прощание. Потоптался немного, в сомнении поглядывая на женщину, кивнул неловко — и исчез в темноте.
Несколько мгновений, и в подземельях воцарилась такая тишина, которая бывает только здесь. Волшебница испытующе смотрела в лицо Арриола, и тот вдруг почувствовал, как его лицо и уши зажглись пожаром.
Волшебница испытующе смотрела в лицо Арриола, и тот вдруг почувствовал, как его лицо и уши зажглись пожаром.
— Я готов изиниться, мэм, — смущённо пробормотал он.
Харальда уже оказалась рядом. До парня донёсся лёгкий запах неизменной «Полярной Совы» — редкого сорта духов, неизменно предпочитаемых ею, а ладони женщины осторожно коснулись всё ещё сжимающих край отверстия мальчишеских пальцев.
— Что я должна сделать, Арри, чтобы ты сохранил мою тайну? — эти женские слова прилетели из полутьмы прикосновением легчайшего дыхания.
Голос её чаровал и ласкал, взлетал до немыслимых высот трепета и нежности. И Арриол вдруг с неожиданным смущением осознал — он много бы отдал за то, чтобы женщины говорили с ним именно так. Искренне и ласково, непритворно предлагая всё что возможно и даже больше…
— Жаль, — после долгой паузы взволнованная донельзя волшебница пошатнулась, и на смертельно бледном лице её блуждали лихорадочные пятна.
Однако парнишка, отделённый от неё сейчас кажущейся столь незначительной преградой как окованная железом дверь, упрямо повторил — он понятия не имеет, какую тайну почтенная госпожа просит его сохранить. Испытующий взгляд смятенной женщины метнулся ему в глаза… но Силой она воспользоваться не решилась.
— И хотела бы тебе верить, но… — еле слышно выдохнула она в стылый воздух на остатке своих сил, однако тут со стороны лестницы сверху подчёркнуто громко зашлёпали шаги.
Не совсем вовремя прибывшая Фирелла огляделась с несколько брезгливым видом — в самом деле, предназначенные для отсидки подвалы комфортом не отличались, равно как и витающими тут ароматами. Если уж выбора нет, тогда конечно да…
— Харальда, милочка, а ты знаешь — наш мэтр круглый дурак! — громко и бесцеремонно заявила она ещё с торца подземного коридора.
Лёгкий румянец на щеках замолчавшей волшебницы с перьями, да чуть встрепенувшийся свет парящего рядом магического светильника послужили признаком, что мечущиеся неизвестно где мысли её всё-таки удалось сбить с тревожного направления.
— Почему? — всё же поинтересовалась почтенная пухленькая магичка, сейчас больше похожая на испуганно съёжившегося воробышка.
Фирелла зашептала той что-то в ухо, весьма сладко при том улыбаясь. При этом она пару раз бросила на враз насторожившегося за окошком Арриола такие непонятные взгляды, что парнишка поневоле пришёл к выводу, что и он сам замешан тут каким-то боком. Хотелось бы ещё выяснить, каким именно — однако тут прибывшая молодая волшебница как-то по-особенному взглянула в глаза своей явно остолбеневшей от удивления коллеге.
— Позволь мне?…
Мэм Харальда этак кисло дёрнула плечом, проворчала что-то вроде «делай как знаешь, мне уже хуже не будет» и с видом бредущей на эшафот медленно удалилась. Даже её всегда задорно торчащие перья на шляпке сейчас, казалось, обречённо поникли.
А Фирелла весело повернулась к не менее ушедшей удивлённому Арриолу и с какой-то туманной улыбкой миг-другой разглядывала его, словно некую диковинную зверушку в коллекции диковинок на первом этаже учебного корпуса.
— Ладно, малыш, до утра спи. И крепко спи — завтра у нас будет тяжёлый день. Но всё переменится, уж в этом будь уверен… и надеюсь, к лучшему.
* * *
Дождь лил даже не как из ведра — он хлестал так, словно все демоны морских пучин этой ночью вынырнули из проклятых бездн, чтобы править нынче свой бал. На океан страшно было даже взглянуть, его ярость сотрясала прибрежные скалы с просто небывалым грохотом, отзывающимся гулом под ногами и дрожью в животе.
И весь небольшой полуостров казался кораблём, стремительно и неудержимо идущим ко дну.
Однако горел как прежде огонь маяка, бросая далеко во тьму бешеные сполохи неугасимого истинного света, трижды в сутки подпитываемого молитвой кого-либо из приходящих сюда от недальнего монастыря святых братьев. Уж среди здешних мореходов всегда находились лихие головушки, готовые за хорошие деньги наплевать на любую погоду и крепкой рукой вести по исполинским волнам свои корабли.