Лойдер ошарашено уставился на Виктора.
— Зараза, — выругался он. — Почему мне самому это в голову не приходило? А ведь верно! Выходит, что вовсе не мы еретики, а руководители этих монастырей!
Виктор прищелкнул пальцами.
— Лойдер, ты гений! Как я сам до этого не догадался.
— Не догадался насчет чего? — растерялся Лойдер. — Ведь ты же сам только что говорил про еретиков?
— Да не про это! Это-то ясно. Просто ты подал мне великолепную идею. Слушай меня внимательно…
Склонность к театральности и тут не позволила Виктору просто привести свой план в выполнение. Но вовсе не пристрастие к театру было главным в решение Виктора устроить настоящее шоу. Просто он понимал, что подобные представления гораздо лучше запоминаются. Именно поэтому понадобилось почти три дня подготовки и усилия множества людей. Пришлось даже отвлечь Алура для разработки некоторых спецэффектов.
— Ты уверен, что это важнее внедрения новых станков? — едко осведомился Алур.
— Уверен, — отрезал Виктор. — Алур, пойми, идеи гораздо опасней самого страшного оружия. Их отличия от оружия только в том, что они могут не только разрушать, но и строить. Дай людям идею, и они перевернут мир и заставят цвести сады в безжизненной пустыне. А мы именно проталкиванием своих идей и занимаемся. Так что работай.
Вскоре на центральной площади были сооружены трибуны, установлены некоторые специфические приспособления. Виктор собирался дать этому миру нечто, доселе им невиданное — фейерверки. Все население города было оповещено об организации невиданной проповеди.
Наконец во второй половине дня население города стало стягиваться к площади. Чтобы избежать различных трагических случайностей, заранее были введены армейские части для поддержания порядка. Все получили приказ избегать любых конфликтов, но в случае необходимости разрешалось действовать жестко, чтобы пресечь любые возможные беспорядки.
— Довольно странно, что ты решил на этот раз выйти из тени и сам произнести речь, — заметил Грепп, наблюдая за возрастающей толпой на площади.
— Я бы с удовольствием доверил произнести ее тебе, но эта речь из тех, что могу произнести либо я, либо Лойдер. Но поскольку я населению города более известен, то, значит, это должен быть я.
— Что в вас такого особенного? — удивился Грепп.
— Просто мы оба фэтры.
— О-о. Но мне казалось, что ты не слишком кичишься своим титулом.
— Поверь, если завтра этот титул отправиться куда подальше, то я не расстроюсь. Просто сегодня я планирую нанести новый удар по всему этому дурацкому институту фэтров. И, пожалуй, я думаю, что он будет ничуть не слабее кодекса фэтров.
— Даже так?
— Так. — Виктор помолчал, наблюдая за толпой. — Как ты думаешь, еще не пора?
Грепп кинул взгляд на окно.
— Нет. Во-первых, люди все еще прибывают, а во-вторых, лучше будет, если ты немного опоздаешь.
— Но это неуважение…
— Слушай, помнишь, ты говорил мне, что разговор с управителями и с толпой людей не одно и тоже? Я тогда убедился, что ты прав и признал, что у тебя вести разговоры с управителями получается лучше, чем у меня. Ты же тогда признал, что с простыми людьми я разговариваю лучше тебя. Так послушай моего совета. Если хочешь, чтобы тебя выслушали, то для начала необходимо чтобы люди ждали тебя. Это привлечет к тебе внимание. Тут главное не переусердствовать. Если ты заставишь себя ждать слишком долго, то люди потеряют к тебе интерес и начнут расходиться.
— Ладно-ладно. Понял. Полностью доверяюсь тебе.
— Вот это правильно. И постарайся, как можно меньше употреблять своих неотразимых логических доводов. Чем больше людей тебя будет слушать, тем меньшую силу они будут иметь.
— Это ты уже говорил. Слушай, Грепп, мне кажется, мы с тобой уже все это обсуждали. Причем неоднократно. Поверь, я постараюсь сделать все согласно твоим требованиям.
Грепп кивнул.
Тут в комнату вошел Алур.
— У нас все готово, — доложил он. — Рабочие сейчас заканчивают все устанавливать, но с моей стороны все в норме.
— Ты уверен? — поинтересовался Грепп.
Алур наградил Греппа уничижительным взглядом.
— Фейерверки вовсе не такое сложное дело, как кажется некоторым. Тут требуется только соблюдать определенную осторожность.
— Я даже не знаю, что такое эти ваши фейерверки и судить насколько они сложны не могу. — Кажется, Греппа ужасно раздражала вся эта неопределенность. Он чувствовал, что оказывается во всем этом действии лишним, что не могло его не задевать. Виктор первым сообразил в чем дело.
— Грепп, — успокаивающе заметил он. — Не злись.
— Я не злюсь. Просто ужасно раздражает все это. Чувствуешь себя пятым колесом. Вот объясни мне, откуда этот мальчишка, у которого еще все губы в молоке…
Услышав подобное, Алур зашипел от злости, но Виктор довольно чувствительно толкнул его в бок и мальчишка счел за лучшее промолчать.
— …так хорошо разбирается во всех этих механизмах? Эти пушки, станки, гигантские домны, эти таинственные фейерверки. Ну не верю я, что ребенок мог все это изобрести походя, когда в этом возникает нужда! Может опять ты его на свет выталкиваешь, а сам в тени? Но ведь и ты ненамного старше! И ты еще удивляешься, что меня все это злит? А тебя бы не злило, когда из тебя стали бы делать дурака?!