Чтобы разгромить врага наверняка, помощник распорядился доставить к нему все, что было известно о каждом пришельце. Он сам собрался координировать действия против королевства. На этот раз он не допустит никакой случайности. Никакого прокола.
— Я докажу господину, что этот человек ничтожество, — пробормотал он, входя к себе в комнату. — Всем докажу.
Дверь за помощником закрылась, отрезая его бормотание.
Глава 21
Последствия.
Виктор всегда считал, что у него есть некоторая склонность к театру. Наверное, если бы он не стал военным, то стал бы режиссером. Но поскольку преподаватели в академии не слишком благосклонно относились к разным родам «спектаклям» устраиваемых курсантами, то Виктору приходилось держать свою склонность при себе. Сейчас же, когда его ничто не сдерживало, он развернулся в полную силу, устраивая настоящие шоу, на радость нордакеанам. Сначала это был торжественный въезд восставших в город, потом коронация, потом несколько торжественных выходов монарха к своему народу. Теперь вот открытый суд над бунтовщиками. Конечно, все это Виктор устраивал не ради любви к театральным постановкам. Все его действия служили одной цели — укреплению государства. Это понимание совсем не успокаивало Виктора, наводя на грустные размышления о некоторых земных правителях, которые государства ставили выше личности. Поэтому Виктору приходилось вертеться ужом, чтобы не слишком давить личность людей и в тоже время сделать все, чтобы новое государство устояло. И для этого он готов был устраивать подобные шоу, даже если они казались жестокими.
Сразу после бунта он заставил Греппа выступить с речью.
Сразу после бунта он заставил Греппа выступить с речью. Одной перед горожанами, а второй перед управителями на заседании.
Потом он разыскал Торена.
— Ну что, доволен? — прямо спросил он у него.
— Ты о чем? — удивился Торен.
— Только не надо святую невинность строить!!! — разозлился Виктор. — Ты не мог не знать о готовящемся бунте!
— Ну и что? Я не участвовал в нем!
— Знаю! Если бы участвовал, то сидел бы сейчас вместе с остальными! Но ты понимаешь, что не сказав о готовящемся, ты, по сути, убил множество ни в чем не повинных людей, которые могли остаться в живых! Тех самых горожан, о благе которых ты так много кричал на своих митингах!
— А вот этого не надо! Я никого не убивал!
— Да?! — Вместо ответа Виктор чуть ли не силой затащил Торена к воротам, где мимо пушек пыталась пробиться толпа на помощь фэтрам. Трупы еще не убрали, и они лежали по всей улицы. При этом зрелище Торен побледнел. Виктор же резко развернул его к себе.
— Посмотри на мои руки, Торен. Они чисты! На них нет крови! Все эти люди погибли из-за глупости и властолюбия кучки упрямцев, которые рвались к власти, прикрываясь словами о спасении города!
— Ложь!!! Все ложь!!! Их ты убил!!! По твоему приказу эти адские орудия стали стрелять!!!
— Да, приказ был мой. Но подумай, что случилось бы с городом, удайся их план!!! Или ты веришь слову фэтров?!
— Чтобы я ни говорил, ты все равно обвинишь меня, — вдруг успокоился Торен. — Что ты хочешь со мной сделать?!
— С тобой? Ничего. Если бы я что-то хотел сделать, то сейчас не разговаривал бы с тобой, а приказал посадить с остальными. Я просто хотел переубедить тебя. Вижу, не удалось. А с тобой… Живи, Торен. Живи и помни об этих людях. Надеюсь, кошмары по ночам тебя мучить не будут. — Виктор развернулся и, оставив Торена у ворот, отправился во дворец. Необходимо было еще навестить всех ребят. Этот мятеж мог их сильно потрясти. Впрочем, Алур вроде бы держится, хотя и ходит мрачным.
А после было награждение отличившихся и первым в списке находился тот самый плотник, что организовал сопротивление. Не мог Виктор не воспользоваться и тем, что в этот момент в Тараверу пришел купеческий караван для торговли. Всех гостей города встретили торжественно и настойчиво пригласили на площадь. Впрочем, купцы и не сопротивлялись. Им и самим было интересно. Виктор же надеялся, что через них весть о том, что творится в Таравере, разойдется по миру. На главной площади, перед огромным стечением народа, плотника подвели к монарху.
Грепп покосился на стоявшего рядом с ним Виктора и заученно начал:
— Я рад приветствовать достойного своего подданного и перед всеми горожанами готов назвать его лучшим сыном Тараверы, который, рискую жизнью, защищал законную власть! Плотник Зореген, подойди.
Плотник несмело приблизился. Грепп обнажил свой меч.
— На колено, Зореген!
На всякий случай, во избежание всяких непредвиденных неприятностей, поскольку посвящение мечом в этом мире было неизвестно, и плотник мог в этот момент подумать все что угодно, Виктор еще перед церемонией объяснил ему, что произойдет дальше. Тем не менее, Зореген слегка дрожал, опускаясь на колено, с испугом косясь на меч в руке Греппа. Грепп слегка коснулся плеча плотника мечом.
— Плотник Зореген, с этого момента я объявляю тебя фэтром.
Отныне и вовеки веков ты и твои дети пусть носят это гордое звание. Готов ли ты принести клятву фэтра?
Такого плотник не ожидал никак. Даже толпа народа на площади ошеломленно замерла.