— Но…
— Это действительно важно, Гроген.
Если мы не сможем обосноваться там, то через год в Таравере начнется голод. Нам жизненно необходимо то зерно.
— Но как я с пятьюдесятью всадников смогу охранять ту пустошь?!
— Думай, Гроген. Думай. Больше дать все равно не смогу. Обучай крестьян, в конце концов. Пусть у каждого там будет под рукой оружие.
— Оружие у крестьян?!
— Вспомни, кем ты был, когда мы с тобой встретились? Почему ты думаешь, что у них не получится? А тебе будет помощь в случае нападения. Да эти крестьяне будут до последнего защищать свои земли.
— Я понял.
— Принимаешь назначение?
— Да.
— Тогда я все оформлю. Набирай людей и выезжай сразу, как только будешь готов.
Через три дня Виктор пригласил всех гостей города на пуск самой большой домны на планете. Заинтересованные купцы, отправились в цех. Алур встретил всех не слишком ласково, но не спорил. Только гости города ошеломленно разглядывали мальчишку, который сердито покрикивал на рабочих и… которые его слушались. Это было необычно, и на это смотрели больше, чем на саму домну. Но вот рабочие пробили перегородку, и расплавленный металл хлынул в форму. Кажется, это действительно была самая большая плавка, которую только видели люди. Раздались восторженные крики.
— А теперь убирайтесь отсюда! — неожиданно влез Алур. — Надо готовить металл и заливать его в форму.
— Какую форму? — удивился Виктор.
— А такую! — зло отрезал Алур. — Я хочу большую паровую машину сделать. Эти две уже совсем не годятся. Слишком маломощны. Их мы в кузни отдадим и на насосы. А теперь уходите, а то все испортите.
Пришлось подчиниться.
— Алур в своей стихии, — усмехнулся Руп, находившийся рядом с Виктором. — Но как быстро он освоился и принялся всеми командовать.
— Да, — согласился Виктор. — Надеюсь, ты также освоишься.
Руп помрачнел, вспомнив о своем назначении. Пока работы у него было не слишком много, да и Виктор старался ему помогать по мере возможности.
На следующий день караваны покидали Тараверу. Вскоре они должны были расстаться и пойти по своим маршрутам. Но в каждом была одна телега, охрана которой имела только один приказ: при нападении разбойников, отдать им эту телегу. Для чего разбойникам отдавать те товары, что были сложены на них, никто не знал, но приказ был, и солдатам оставалось только подчиниться.
Как только караваны выехали, Виктор приказал тем ста пятидесяти всадникам, что он набрал лично, быть готовым отправиться в путь в любой момент. Но перед отъездом была проведена еще одна реорганизация правительства. Виктор теперь жестко разделил исполнительную и законодательную власть в городе. Тех людей, что он подобрал себе в правительство, он вывел из состава совета управителей. Совет же был ограничен отныне только законотворчеством и не имел право вмешиваться в дела правительства, а правительство не имело право принимать законы. Оно могло выдвинуть их, но закон становился законом только после принятия его советом. Так же четко были прописаны функции каждой ветви власти. Был образован и совет министров, который раньше существовал де-факто, а теперь его существование было закреплено законодательно.
По поводу этой реформы Виктор устроил бурную вечеринку с Греппом.
— Чему ты так радуешься не пойму? — поинтересовался Грепп. — Подумаешь, сделал две власти вместо одной.
— Подумаешь, сделал две власти вместо одной. Только чиновников расплодил.
— Ну нет! Между прочим, их сейчас лишь чуть больше, чем раньше, зато правительство работает гораздо эффективней, чем до этого. Теперь мы получили три ветви власти.
Три? — удивился Грепп. — Одна — это твой совет министров или правительство, вторая — это твой совет управителей. А третья?
— Суд, Грепп. Суд. Пусть он пока еще только заявил о себе, но я намерен его укрепить. А потом нужно будет позаботиться о появлении четвертой власти.
— Что есть еще одна? — с испугом спросил Грепп. — А это еще что за власть?
— Ну… первые эпитеты, которые у меня лезут в голову об этой четвертой власти, так это: подлая, продажная, назойливая, неуемная, настырная, разрушительная и… необходимая.
— Да-а, — ошарашено протянул Грепп. — По первым эпитетам не кажется, что она такая уж необходимая.
— Это только так кажется. На самом деле всегда должен быть при правительстве такой сукин сын, который постоянно будет искать ошибки, смаковать их и постоянно тыкать его в них носом. Чтобы правительство не возомнило себя непогрешимым.
— Да? Что ж, логично. И когда ты планируешь эту власть создать?
— Сделаю все возможное, чтобы при моей жизни она не появилась. А вот своему сменщику я подгажу.
— Ты не хочешь ее появления сейчас, потому что считаешь себя непогрешимым?
— развеселился Грепп.
— Нет, потому что мне критиков и так хватает. Слышали бы вы, что я вынужден выслушивать от своих друзей дома в те моменты, когда мы собираемся вместе. Каждый считает, что я действую неправильно и у каждого есть свой рецепт.
— Вот как? — подобная информация оказалась для Греппа новой.
— Да. Но если серьезно, то я просто считаю, что общество еще не доросло до той власти. Если ее ввести, то это может погубить все наши начинания. Всему свое время должно быть Грепп. Шаг за шагом, только так можно дойти до цели. А если начать скакать через ступеньки, то можно и шею свернуть. Что было бы, если бы я, например, сразу, по приходу в город, попытался разделить ветви власти? Это ведь только на первый взгляд кажется, что все прошло легко и без проблем. А я над этим, между прочим, с самого начала работал. И именно потому, что сейчас система более-менее отлажена, я и осмеливаюсь покинуть город.