— Трофеи. Все это слишком легко дается.
— Что? — Грепп ошарашено уставился не землянина. — Ты называешь это легко?
— Грепп, сколько у нас погибло? Двадцать человек! Сколько ранено? Около сотни! Шестьдесят человек уже завтра и не вспомнят о своей ране. Зато сколько всего они заработали?! Это как наркотик! Чем больше употребляешь, тем больше хочется! Я слышал, как солдаты уже начинают рассуждать на тему выгодности войны.
— Война действительно оказалась выгодным делом.
— Но это обман!!! — Грепп поразился тому отчаянию, что прозвучала в голосе Виктора, и изумленно посмотрел на него. Виктор же, казалось, не заметил этого взгляда, пытаясь подобрать объяснения. — Это самая опасная ловушка, в которую мы можем только угодить! На первых порах война действительно очень выгодна. Мы можем разом решить все свои проблемы. Деньги, продовольствие, всякие руды, которые нам нужны. Зачем что-то покупать, когда можно отнять? Но это не так! Обман! Ну пойми, что подобное развращает людей! Война оправдана только тогда, когда ведется ради защиты! Когда она становится завоевательной, то… мне сложно объяснить. Люди отучаются работать…
Грепп чуть наклонился в седле и положил руку Виктору на плечо.
— Успокойся. Я не понимаю того, что ты хочешь сказать, но, судя по твоей убежденности, ты в это веришь. Успокойся, я сказал, — поспешно сказал Грепп, заметив, что Виктор что-то хочет сказать. — Лично мне кажется, что безразлично, каким образом мы получим деньги, если они нам нужны.
— Мне не безразлично! Пойми, если мы получили их с продажи своих товаров, то это обогащает всех в городе. Более, того, люди обогащаются на собственном труде. А это мощный стимул к тому, чтобы работать еще лучше. Если же деньги получают грабежом, то они не дают ничего и никому. Ну пропьет их грабитель в ближайшей таверне, а потом? Снова грабить? Где тут для него стимул работать?
— Все равно не понимаю, — признал Грепп. — Однако верю. Я умею разбираться в людях и вижу, что ты действительно встревожен всем этим. Сильно встревожен. Поэтому хочу кое о чем тебе напомнить. А именно: ты по-прежнему остаешься официально вторым лицом в королевстве, а неофициально первым. Не спорь, — предупреждающе поднял руку Грепп. — Мне хватает ума понять кто истинный властелин Тараверы. И я говорю это тебе вовсе не в укор. Не знаю уж откуда ты такой взялся, но у тебя действительно знаний больше, чем у меня. Так вот, ты по-прежнему первый человек в Таравере. Поэтому политика города зависит целиком от тебя. Если ты во что-то веришь, то делай. Кто тебя может остановить?
Виктор печально посмотрел вслед Греппу. Похоже, что тот не понимал простую истину, что даже абсолютные властители вовсе не так свободны в своих решениях, как кажется со стороны. Тем более, что ни Виктор, ни Грепп не были абсолютными властелинами. Виктор недаром постарался произвести разделение властей. А это значит, что в будущем предстоит еще не одна схватка в совете и в правительстве, где многие будут настаивать на завоеваниях. Королевство укрепилось, но теперь у многих появился соблазн расширить его силой оружия. Нет, Виктор вовсе не был противником подобного. Как реалист, он понимал, что рано или поздно дойдет и до подобных действий, но к ним надо подходить очень осторожно. И в любом случае королевство к ним еще не готово.
Виктор вздохнул и отправился разыскивать Алура и Велсу.
Только они могли понять его тревоги.
Войска торжественно входили в город. Склонность к театру у Виктора и здесь сыграла свою роль: на радость горожанам он организовал настоящее триумфальное шествие наподобие тех, что проводились в древнем Риме, только, конечно, скромнее. По улицам вели пленных, потом въехали телеги с трофеями и вот, под музыку, торжественно вошли солдаты. В центре, на белом коне ехал Грепп с короной на голове. Сам же Виктор наблюдал за всем этим из телеги медслужбы, сидя рядом с Велсой и Алуром. Телеги, в основном, были заполнены раненными солдатами армии фэтров. Велса настояла на том, что оказывать помощь она будет всем, независимо от того, за кого они воевали. Виктор, зная, что так она и будет поступать, отмел все возражения офицеров, заметив, что там хозяйство Велсы и как она его будет вести только ее дело. На возражение, что так никто никогда не делал, Виктор ответил довольно зло, что они давно уже делают многое, чего никто никогда не делал. После этого Велсу оставили в покое. И вот сейчас они все трое наблюдали за торжественным шествием.
— Неужели тебе не завидно? — с любопытством спросил Алур. — Неужели тебе ни разу не захотелось оказаться на коне вместо Греппа? Принимать все эти поздравления.
Виктор покосился на мальчишку.
— Никогда не хотелось. Я всегда стараюсь держаться в тени.
— А вот Алур бы не удержался, — ехидно заметила Велса. — Представляю, великий полководец Алур на белом коне во главе войск с деревянным мечом в руке.
— Почему с деревянным? — удивился Алур неосторожно.
— А чтобы не порезался.
Алур обиженно засопел и двинулся вперед с явным намерением надавать наглой девчонке по шее. Виктор успел вовремя перехватить его.
— А ну хватит вам. Еще подеритесь тут. Велса, прекрати ехидничать. Между прочим наша победа целиком и полностью заслуга Алура. Так что, если уж об этом зашла речь, то он полностью заслужил право находиться рядом с Греппом.