— Все?! — изумился Виктор.
— Мои разведчики не смогли узнать точно, но, похоже, что все.
Эта новость произвела на всех довольно угнетающее впечатление.
— А у нас их только сто сорок, — заметил Грепп. — Это все, что мы смогли произвести за год.
— Все не так уж и плохо, — заметил Виктор. — Во-первых, мы их все-таки произвели не за год, а за четыре месяца. А во-вторых, эти ружья не панацея. У них море недостатков.
— Это еще не все, — опять заговорил Юкон. — В армии находится несколько катапульт.
— Катапульт? — изумился Виктор. — Странно. Зачем они им?
— Не знаю, — ответил Юкон, но тут же понял, что вопрос был не к нему. Скорее Виктор задал его сам себе и сейчас погрузился в размышления.
— Узнай о катапультах как можно больше. — Виктор повернулся к Юкону. — Меня тревожит это.
— Почему? — удивился Грепп. — Что опасного в катапультах?
— Опасное в них то, что у монастырских солдат ружья. А это подразумевает наличие большого количества пороха. И если мешочек с порохом положить на катапульту… Это ведь очень хорошее средство для осады города.
Все поняли.
— Я узнаю об этих катапультах, — кивнул Юкон.
— Но если мы намерены выйти навстречу, то ведь они не смогут воспользоваться ими, — заметил один из генштабистов.
— Не все так просто, — возразил Виктор. — Стрелять из катапульт можно и по армии. А любые потери для нас не просто нежелательны, но и убийственны при таком соотношении сил, которое есть.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — вмешался Грепп. — Разве не разумней дождаться врага у наших укреплений?
— Разумно, — согласился Виктор.
— Абсолютно разумно. Именно на это и рассчитывает враг, а, следовательно, он к этому готов. Мы уже убедились, что наш противник учится на прошлых ошибках. Поэтому наш единственный шанс победить — делать не то, что от нас не ждут. К тому же у нас тоже есть кое-какой сюрприз. В общем так, утром выступаем.
Некоторое время было потрачено на то, чтобы обсудить порядок движения, после чего все офицеры отправились готовить армию к маршу. Дождавшись, когда они с Виктором останутся вдвоем, Грепп поинтересовался:
— Как я подозреваю, мне ты посоветуешь остаться в городе?
— Верно. Грепп, я вовсе не так уверен в победе, как хотел всем показать. Наших врагов почти в девять раз больше и это не фэтры. А я даже не знаю чего ждать от этих монахов. Но одно ясно — дисциплина в этом войске действительно есть. И еще эти ружья. Три тысячи ружей. Если они успеют дать хотя бы один залп, то это может оказаться для нас роковым.
— На что же ты надеешься?
— На неожиданность и кое-какой сюрприз.
— Понятно. Какой сюрприз, спрашивать не буду. Все равно ведь не скажешь. Но и здесь не останусь. Нет-нет, я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я ехал с вами…
— В случае нашего поражения кто-то должен быть здесь, чтобы сохранить порядок.
— А тебе не кажется, что в случае вашего поражения сохранения порядка в городе будет иметь не слишком большое значение? Или ты думаешь, что фэтры удовлетворяться вашим поражением? А здесь не останется силы, способной оказать сопротивление.
Виктор несколько мгновений смотрел в пол.
— Я действительно упустил этот момент. Только ведь здесь остаются тысячи людей, которые воевали вместе с тобой. И только ты сможешь поднять их на защиту города. А кроме того, здесь остается та сотня солдат, вооруженных ружьями.
— Дормен справится с этим не хуже меня. И, кстати, почему ты не берешь с собой эту сотню?
— Она все равно ничего не решает. Сотня — это слишком мало для действительно эффективных действия в большом сражении, а потери они могут понести большие. Я же хочу сохранить их как основу будущего войска. Они единственные, кто подготовлен к действиям в новых условиях. Они предвестник будущего и бросать их в бой сейчас просто безответственно.
— Ты всегда поглощен будущим. Что ж, дерзай. Но уж позволь мне быть рядом с тобой. Все же людям полезно узнать, что их король не трус.
— Это сильный аргумент, — признал Виктор, задумавшись. — Хорошо. Пусть Дормен остается в городе за главного. Назначь его регентом, что ли на время твоего отсутствия. Твое присутствие в армии действительно может быть полезно для королевства.
Грепп проводил Виктора задумчивым взглядом и покачал головой. В тот момент, когда он только встретился с этим юношей, он был человеком со своими чувствами, желаниями и надеждами. Сейчас же… сейчас он стал каким-то бесчувственным орудием с единственной целью. Это сильно тревожило Греппа. Нельзя настолько отдаваться своей цели, какой бы благородной она не была. Насколько мог судить Грепп, сейчас только друзья Виктора удерживали того от превращения в некое бездушное чудовище.
— Надо будет потом поговорить с ним, — решил Грепп. — Нельзя, чтобы человек в столь юном возрасте становился холодным, чуждым любых чувств существом. Только холодный расчет без грамма эмоций. — Грепп печально вздохнул.
— Только вот будет ли это потом?
Но только увидев армию фэтров воочию, Грепп понял, насколько был самоуверен, считая, что у них есть хоть какой-то шанс победить.
— Только вот будет ли это потом?
Но только увидев армию фэтров воочию, Грепп понял, насколько был самоуверен, считая, что у них есть хоть какой-то шанс победить. А как все начиналось…