Мы — отличная компания, что да, то да; прийти к согласию не сможем ни при каких обстоятельствах, но и ссориться не станем: не так мы глупы, чтобы расходовать попусту силу, время и слова. Вот и сидим, молчим, пьем кофе. О чем тут говорить? И так все ясно.
Юрка, что с ним ни делай, станет завтра выслеживать Лию. Если та, паче чаяния, будет в хорошем настроении, проводит ее до гостиницы, снова встретит утром, найдет, словом, способ не упускать ее из виду, дождется минуты слабости — когда речь идет о девушке с только что разбитым сердцем, это не самая трудная задача. А значит, и с индийской ведьмой Мататарой наш герой познакомится, рано или поздно, так или иначе, все вызнает, дайте только срок.
Варя очень хочет сейчас попросить: «Пожалуйста, оставьте эту девочку в покое. Она славная, пусть живет, пусть наслаждается — если уж меня совесть замучила, то и вы не лезьте». Но промолчит, конечно. Сама понимает: она в наших делах — совсем желторотый новичок, никто ее слушать не станет. Варе от этого грустно, но, слава богу, не настолько, чтобы одеться и уйти, хлопнув дверью. Только это и важно сейчас для меня — по большому счету. А по малому — что ж, по малому мне будет чрезвычайно интересно выслушать Юркин отчет. Словно бы в наказание за способность оставаться равнодушным к чужим делам природа сотворила меня любопытной обезьяной.
Звонит телефон; работник страховой компании обещает быть возле Юркиного авто через десять минут. Тот бурно радуется: «Смотри-ка, и часу не прошло!» — одевается, записывает на клочке бумаги мой телефонный номер.
— Я позвоню, — говорит. — Надеюсь, завтра же. Ну, в крайнем случае, послезавтра. За вами, в конце концов, право первой информационной ночи, по справедливости. А если я не позвоню… — кладет на стол визитку. — Здесь все мои координаты. Домашний телефон, рабочий, мобильник — впрочем, его-то я, вероятно, посеял, придется новый пожинать… Еще е-mail, который вам, впрочем, на фиг не нужен. И вот мой домашний адрес, — пишет мелко, но разборчиво на белой картонке. — Макс, если я все-таки не позвоню до послезавтрашнего вечера, пожалуйста, постарайся меня найти. Мало ли что… Обещаешь?
— Ладно, — говорю. — Если не позвонишь — что ж, постараюсь.
— На самом деле, — лучезарно улыбается Юрка, — я уверен, что все будет хорошо. Или даже вовсе прекрасно. Это так, на всякий случай… Спасибо за обещание, за кофе, за новости. А вам, Варя, особенное спасибо. Надо же, как вы влипли — во всех смыслах, не только в экзорцистке вашей дело, ну да сами небось разберетесь… И не серчайте на меня. Я, на самом деле, хороший. Просто…
— Просто Принц Хаоса, — насмешливо подсказывает она.
Он явно польщен. Я сам пижон изрядный, но Юрке в этом смысле в подметки не гожусь. Впрочем, я ему в подметки по всем параметрам не слишком подхожу. Он по природе своей, от рождения Культурный Герой , а я, в лучшем случае, лирический.
Впрочем, я ему в подметки по всем параметрам не слишком подхожу. Он по природе своей, от рождения Культурный Герой , а я, в лучшем случае, лирический.
— И ведь действительно хороший, — вздыхает Варя, когда за Юркой закрывается дверь. — Выпендривается, но хороший. И ты хороший — настолько, что я тебя почти ненавижу за это… И все остальные, кого я вчера в кафе видела, все славные, один другого лучше… Да и я, собственно, вполне ничего, правда?
— «Ничего», — это слабо сказано, — соглашаюсь почти машинально.
— А занимаемся мы все, по правде говоря, дрянным делом — неожиданно заключает Варя. — Совсем, совсем, дрянным. Я сначала не понимала: пока несколько действительно прекрасных судеб не испробуешь, не поймешь, но вы-то все опытные… Как вам-то не тошно? Нельзя так жестоко наказывать человека за минуту слабости. Подумаешь — ноет. С кем не бывает? Я вон тоже иногда ною, ну и что с того?
Ну вот, здрасьте, опять двадцать пять…
— Я уже говорил тебе: если мы что-то и отнимаем, этого никто не замечает. Люди не умеют ценить интенсивность переживаний. Отнимай, не отнимай, все одно это сокровище останется пылиться в дальнем углу — не сундука даже, выгребной ямы.
— Да, — вздыхает Варя. — Наверное так. Но вот знаешь, я бы ни за что не променяла даже этот свой текущий мандраж на возможность просто думать: «Что-то у нас не так».
— А разве у нас что-то не так? — спрашиваю осторожно.
— У нас все не так, — сурово говорит она. — Но если ты не обнимешь меня немедленно, я, и правда, тебя возненавижу. Нельзя же вот так из живого человека жилы тянуть.
Она права. А уж из двух живых людей жилы тянуть — и вовсе зверство.
Стоянка XXI
Знак — Стрелец.
Градусы — 17*08’35″ Стрельца — 0* Козерога.
Названия европейские — Альбельда, Абеда, Альбердах.
Названия арабские — аль-Балда — «Тупица».
Восходящие звезды — дельта, дзета, ню, омикрон, пи и фи Стрельца.
Магические действия — заговоры для разрушения любовной связи.
Все не так, все не так, да. Кажется, хорошо, очень хорошо, но — не так .
Знамо дело: «не так» всегда и выходит, если ждешь чего-то, ждешь и ждешь, и ждешь. Сперва нетерпеливо, стуча копытом, раздувая ноздри, но потом привыкаешь ждать, входишь во вкус даже, осознаешь вдруг, что ожидание — не приятней, конечно, нет, но, безусловно, безопасней, чем вынос парадного блюдечка с траурной голубой каймой: получите, распишитесь! И вот, когда в организме уже накопилась критическая масса смирения и стоицизма, когда ждать бы еще и ждать, тянуть бы всласть резиновую эту лямку, вдруг — хлоп! — дождалась. Здрасьте пожалуйста.