— Да, этого у тебя не отнять… Но теперь-то ты действительно хочешь, чтобы я тебе погадала? А то, может, лучше не рисковать? Какая ни есть, а все же крыша над головами.
— Не уверен, что именно хочу, но попробовать, пожалуй, готов. Как-то уж совсем все запуталось… А из меня хреновый стратег. Я и в шахматы играть по этой причине не выучился. Только в нарды. Такая специальная, полезная игра для тактиков…
— Ладно, тогда вот тебе колода. Перемешай, или просто в руках подержи, как тебе больше нравится.
— Конечно перемешаю. Чтобы я — да не попытался принять личное участие в происходящем, где это видано?!
Ухмыляется, а глаза грустные, как у спаниеля. Или даже как у бассета. Хоть миску с костями в пасть ему суй.
— Смотри, — говорю, отбирая у него колоду, и принимаясь раскладывать карты. — Вот эта — так называемый сигнификатор. Покажет, какова на самом деле твоя роль в этом деле. Злодей, или жертва? А может, просто эпизодический персонаж чужой истории, так что и волноваться не о чем?
— Самый привлекательный для меня сейчас вариант, — вздыхает. — Хорошо быть эпизодическим персонажем. Всю жизнь об этом мечтаю.
Всю жизнь об этом мечтаю.
— Ну да, ну да, а как сбудется, взвоешь от тоски, на следующий же день. Можно подумать, сам не знаешь… А вот теперь смотри: в верхний ряд у нас с тобой ложатся карты, которые расскажут, что будет, если ты плюнешь на все и продолжишь жить как раньше. Ну, или как Михаэль советовал. Если останешься накхом .
— Ну да, ясно. А нижний ряд показывает, что будет, если я решу все на фиг бросить?
— Ага. Сейчас сравнишь оба варианта, и выберешь что-нибудь одно; надеюсь, с легким сердцем. Но сначала разберемся с твоей истинной ролью…
Переворачиваю первую карту, не могу скрыть улыбку.
— Забавно вышло. Я сказала: «выберешь», — и тут же открылся Аркан «Влюбленные», который, собственно, и символизирует выбор. Почти смешно, да… Только нужно иметь в виду, это очень важно, оказывается, для тебя сейчас: сделать правильный выбор. Не было бы так важно, лег бы какой-нибудь Младший Аркан.
— Что важно, это я, Варенька и сам, мягко говоря, понимаю… Но вообще-то мне казалось, что если карта называется «Влюбленные», то и история у нас будет про любовь, а вовсе не про выбор. Разве нет?
— И так, и так бывает. С одной стороны, «выбор» все же — основное значение Шестого Аркана. А с другой… По сути, ты прав, обычно именно влюбленным эта карта и достается. Ну, то есть, можно не сомневаться, что какие-то сердечные движения имеют место, или скоро возымеют. Но твой случай особый…
— Особый-то он особый, но «сердечные движения», тем не менее, на месте, — смеется. — Что ж глаза-то закрывать на очевидные вещи…
— Это, как я понимаю, вместо взрыва, — ворчу. — Выведешь ведь гадалку из строя такими разговорчиками. Мне нельзя быть счастливой дурой, когда я гадаю. И несчастной дурой тоже нельзя. Надо быть умной и беспристрастной.
— Именно умной и беспристрастной? Ну-ну… Даже не знаю, как ты будешь выкручиваться.
Издевается ведь, черт рыжий. Ну и пусть его, лишь бы не грустил.
Стараюсь взять себя в руки. Карты верхнего ряда переворачиваю с трепетом, но вполне умеренным. Можно сказать, справляюсь как-то. Тем более что и расклад вполне прозрачный.
— Смотри-ка, сплошь Старшие Арканы, — говорю. — С другой стороны, чему я удивляюсь? Дело-то — важнее не придумаешь… Ну, слушай… Или тебе и без меня все уже ясно?
Мотает башкой.
— До сих пор не веришь, что я в этой науке — полный чайник? Ну и зря не веришь. Не могу же я знать все на свете.
— Ладно, тогда объясняю. Первая карта, то есть, текущая ситуация, стартовая площадка — страшная, страшная Башня. Оно и понятно: все же твой мир, можно сказать, рухнул. К тому же, одно из малоизвестных значений Шестнадцатого Аркана — раскол. Не такой, когда чашки бьют, а когда, скажем, попы друг другу в бороды вцепиться готовы, обсуждая, каким количеством перстов следует креститься. Или вот, к примеру, ваш с Михаэлем спор… Ну, ясно, да?
Кивает.
— Вот такой у нас старт. Зато вторая позиция — Десятый Аркан, «Колесо Фортуны»… Как видишь можно ни о чем не беспокоиться. Что-что, а это совершенно бесполезно.
— А в свободное от беспокойства время чем я теперь должен заниматься? — ухмыляется. — Чего не нужно делать я уже понял.
— Чего не нужно делать я уже понял. Только этого мало.
— Тоже мне Арсений Александрович 28 выискался… Будь ты чужим человеком, которого я вижу в первый и в последний раз, я бы сказала: делай что хочешь, абсолютно все, ошибиться сейчас невозможно — по большому счету. Все равно твои решения и действия ничего не изменят. Вместо тебя эту партию будет доигрывать сама судьба, собственной персоной, так что не мельтеши, не толкай ее под руку, не мешай: все равно ведь сделает по-своему… Но тебе я так сказать не решусь, пожалуй. Просто примерно в этом направлении думай, остальное сам как-нибудь допонимаешь, ладно?..
— Теперь более-менее ясно. Спасибо тебе. А последняя карта — это у нас что? Итог? То есть, в конце концов, я стану ангелом? Как только натырю должное число чужих дней и ночей? Вот так все распрекрасно?
— Не совсем ангелом, хотя… Аркан «Умеренность» — это, строго говоря, проводник умерших. Не тот, кто губит, а тот, кто помогает, за ручку держит, в правильном направлении ведет. Учитывая все, что я сегодня от тебя услышала, это, конечно, более чем странно. Но — сам видишь.