— Еще как посмеем! Этот малыш очень много знает, мы давно следим за ним. И мы непременно окажем ему дружескую услугу. Мы ценим знающих людей.
— Что он говорит?! — снова закричал Цай. Он ничего не слышал.
— Говорит, что ты им пригодишься, я так понял!
От бессилия у Ивана дрожали руки. В голове гудело. Он ощущал, что это существо на экране почти всемогуще, что он в его руках, и бессмысленно даже делать попытку вырваться из этих рук. Достали!
За спиной кто?то стоял и взволнованно дышал. Иван боялся обернуться. Он вглядывался в старца, будто гипнотизировал его, будто хотел взглядом уничтожить изображение.
— Не уходи с ними, — тихо раздалось из?за спины.
Иван вздрогнул.
— Они погубят тебя!
За спиной стояла Света. Совсем не призрачная, с живыми грустными, вовсе не русалочьими глазами. По ее щекам текли слезы.
— Иван, не отвлекайся на каждый фантом, — вкрадчиво попросил старец с экрана, — их здесь слишком много, они заморочат тебе голову и ты окончишь жизнь в психушке… если выкарабкаешься.
— А ты сам?то не фантом?! — с ехидцей спросил Иван.
— Нет. И вы оба сможете убедиться в этом очень скоро, — ответил старец.
На плечо легла легкая рука.
— Иван, — проговорила Света совсем тихо, на ухо, — я знаю выход из Осевого. Меня эта дверца не пропустит, но ты сумеешь выбраться. Пойдем!
— Почему ты раньше мне не сказала? — спросил Иван.
— Я не могла с тобой расстаться. Для меня каждый миг возле тебя — счастье. Ведь ты уходишь надолго, а приходишь на минуты.
Цай беспокойно поглядывал то на экран, то на Ивана.
— С кем ты говоришь, — не выдержал он, — я ничего не понимаю!
— Я сам ни черта не понимаю, — сознался Иван. Ему хотелось идти за Светой. Она укажет выход. Но он не мог оторвать взгляда от экрана. Старческое лицо притягивало его магнитом. И зачем он полез в этот проклятый гиперторроид?! Сидел бы себе с Кешей в живоходе! Но тогда бы он не разыскал карлика Цая… А за каким дьяволом ему этот отпрыск императорской фамилии в черт?те каком колене?!
Все какая?то бессмысленная суета и возня! Вместо того, чтобы дело делать, он мыкается беспутным бродягой. Как все надоело! Но Света… Нет, это невыносимо!
— Пойдем! — он обернулся к Свете. — Я верю только тебе.
Она припала к его груди, всхлипнула. Поцеловала в губы живым, теплым поцелуем.
Теперь он не сомневался нисколько — это она, она живая, она пленница Осевого измерения. Ион обязан вытащить ее отсюда. Надо идти!
— Нет! Ты никуда не уйдешь! — взревел с экрана старик. — Стоять!
Иван оцепенел. Его мышцы превратились в камни, ноги в столбы. Им овладевало безразличие. Гипнодавление?!
Нет! Он не мог понять, как на него воздействует старец. Защитные пси?барьсры не помогали. Он испробовал все. Цай тоже был какой?то странный, на него нельзя было без слез смотреть — сгорбленная спина, опущенная голова, кровь из незаживающей раны на лбу.
— Пойдем скорее, Иван! — тянула за руку Света.
— Я не могу. Они держат меня!
— Ты должен уйти!
— Не могу. Я очень хочу идти с тобой. Но не могу даже шевельнуться. Если б ты пришла чуть раньше…
Старческое лицо исказилось смесью злобной гримасы и самодовольной улыбки, зазмеились, скривились тонкие губы.
— Пора!
Изображение пропало с экрана. И сам экран пропал куда?то. В стене зияла черная дыра. И в нее неудержимо влекло, будто кто?то невидимый тянул на незримых канатах.
— Не поддавайся им!!! — закричала во весь голос Света.
Ее руки рвали комбинезон на плечах, тянули назад. Но они были слишком слабы.
Иван сделал шаг вперед. Потом еще один. Он отчаянно сопротивлялся, пытался перебороть черную, колдовскую силу. Но ноги медленно передвигались, увлекая все тело в дыру. Понурый карлик обреченно и как?то механически шел следом. Он молчал, прикрытые желтые бельма крупно вздрагивали.
— Ива?а?ан !! — кричала не своим голосом Света.
Она ничего не могла поделать, невидимое поле не пускало ее дальше. Она упала на колени, вздела к лиловым небесам руки, потом не выдержала, уткнулась лицом в траву, зарыдала в голос. В сведенных судорогой пальцах были зажаты обрывки комбинезона, из?под ногтей сочилась кровь.
Он снова ушел от нее! Ушел! Теперь он никогда не вернется, эти звери никогда не выпустят его из цепких лап. Она оглянулась назад — с уходом живых Осевое обрело свои собственные приметы: белесый туман стелился над каменистой растрескавшейся поверхностью. Туман, мутные восходящие струи, облака черного клубящегося дыма, сумерки. Только скалящаяся, жуткая голова с безумными глазами напоминала о недавнем.
x x x
Аранайская война многому научила Иннокентия Булыгина. Но главное — умению не щадить себя. И он не щадил.
Шестнадцать километров свинцовой толщи он пронзил черной молнией. Одну за другой пробил шесть гиргенитовых переборок. Обшивка бота малость раскалилась. Это было к лучшему. Теперь десантный боевой бот становился похожим на капельку расплавленного свинца, брошенную в огромный шар масла. Наводка работала дай Бог! Кеша никогда не управлял таким совершенством. Он был мастаком по боевым капсулам, ботам, шлюпам, мог при необходимости повести и крейсер, но ему всегда подсовывали рухлядь.
А эта прямо со стапелей — новье! На таких приятно идти в бой.