— Конечно, — процедил Иван сквозь зубы, — я мог бы и попрощаться, и дверью хлопнуть напоследок. Но я пожалел твою старость, ублюдок!
— Через часик?другой ты будешь на Земле — и мы разберемся, кто из нас ублюдок, А заодно немножко поковыряемся в твоих тупых мозгах. Это будет очень неприятно, но мы не брезгливы. Ты все понял?!
Ивана вдруг словно прожгло насквозь. Как же так, ведь он в обличии этого старого викинга?разбойника Гуга?! Как же старик узнал его?! Не может быть! Тайну яйца?превращателя знают считанные единицы!
— Чего вызверился, пень трухлявый?! — грубо спросил Кеша. Ему не нравилось, когда оскорбляли друзей.
— Ты, подонок, сдохнешь в этой вонючей дыре, — снова заулыбался старик с ясным взором, — ты нам не нужен.
Кеша был человеком простым, он встал на ноги и со всей силы долбанул кулачищем в бронеперчатке по экрану.
Экрана он не пробил и даже не поцарапал, но зато душу облегчил. Иван от этого неожиданного Кешиного поступка тоже немного отмяк сердцем. Не так страшен черт, как его малюют! Еще поглядим — кто кого. Он снова высвободил руку из пневморукава, поднес яйцо к губам, выдохнул гулко, с силой. Его прошибло холодным, гадким потом, зубы выбили дробь, кольнуло в затылке … все! он снова был в своем теле. Умирать надо в своем теле, уж коли встречать костлявую, так глаза в глаза, без масок!
— Ну не хрена себе! — удивился Кеша. И тут же осклабился. — Гуг тебе, Ванюша, за такие дела еще всыпет по первое число. То?то я гляжу, пахан у нас чудным каким?то стал, будто его качучей накачали, то?то я гляжу, у Буйного крыша прохудилась… А тут вон оно что!
— Не паясничай, Кеша! — оборвал его Иван. — А то ты не догадывался, что Гуг уже на Земле.
x x x
Дил Бронкс ничуть не удивился, когда дубовая дверь в его конюшне дрогнула, загудела и, срывая древний деревянный засов, распахнулась настежь.
— А то ты не догадывался, что Гуг уже на Земле.
x x x
Дил Бронкс ничуть не удивился, когда дубовая дверь в его конюшне дрогнула, загудела и, срывая древний деревянный засов, распахнулась настежь.
— Ты мне только лошадок не напугай! — сердито сказал он и выпучил свои базедовые глазища. — Ты думаешь, им тут сладко, ты думаешь, они не тоскуют по зеленым лугам Земли?!
Гуг Хлодрик остолбенел. Весь раж с него схлынул мигом. Он замер полуголым, пышущим жаром исполином.
— Да?да, — как ни в чем ни бывало продолжил Бронкс, похлопывая текинского жеребца по холке своей черной лапой в перстнях, — им не так уж и сладко болтаться в этой звездной пропасти, Гуг! Они все понимают. Но на какой еще станции ты бы увидал таких красавцев?! — Бронкс одним махом вскочил жеребцу на спину, стиснул крутые бока голыми ногами — так и казалось, что он сей же миг сорвется с места и ускачет в неведомую даль лихим галопом.
Но никаких особых далей на Дубль?Биге?4 не было. Дил Бронкс гонял своих двух лошадок обычно по искусственной травушке?муравушке вокруг русской баньки с прорубью да водил их за собой по узким станционным коридорам?переходам, когда в них не было Таеки. Верная половина Бронкса недолюбливала его причуд вообще, а лошадок просто боялась — они ей представлялись огромными и страшными ископаемыми чудищами, от которых плюс ко всему прочему еще и попахивает. Дил Бронкс любил всех, кто ему дорого обходился. Он любил Таеку, любил баньку, любил этих двух тонконогих красавцев, любил до безумия свой сверкающий и сказочный Дубль?Биг.
Текинец взвился на дыбы, закинул голову. Но сбросить десантника?пенсионера не смог. Бронкс захохотал, скаля огромные зубы, хлопая в ладоши и поощряя любимую лошадку к новым фокусам. Потолки в конюшне были высоченные, метров под семь, зато сама она была явно маловата — пятнадцать шагов, что вдоль, что поперек. От охапок свежего сена, разбросанных тут и там, несло остро и едко.
Гуг подошел ближе и, чуть не тыча в зубы весельчаку, заявил:
— Только законченный болван может запихать себе в рот стекдяшку и после этого скалиться! Отвечай, старый ловчила, ты замешан в этом деле?! — Он ударил себя в грудь кулаком.
— Ничего себе стекляшка! — обиделся Бронкс, спрыгнул с текинца и упер руки в бока. — Я заплатил за этот бриллиант больше монет, чем ты их заработал за всю жизнь! Погляди, олух, какая чистота! сколько карат! Не?ет, ты ничего не понимаешь, Гуг! — Ослепительный камешек в его переднем зубе отражал всю Вселенную, горел всеми гранями. — Ты лучше ответь, куда подевал Ивана?!
Гуг Хлодрик как?то сразу обмяк. Он вяло стащил с руки возвратник, бросил его в сено. Он понял, что орать на Бронкса дело бесполезное и пустое, что вообще поздно кулаками размахивать — назад пути нету! Сейчас за тысячи световых лет отсюда, в подводных рудниках проклятой Гиргеи убивают его корешей, там Ливочка, там Ваня, там карлик Цай, там Кеша Мочила, там тысячи вооруженных до зубов охранников?карателей. А он здесь, в гостях у этого пенсионера, на конюшне, в самом безопасном местечке во всей огромной Вселенной. Гуг готов был убить Ивана за его проделку — это надо же так подставить! Что теперь скажут ребята, что скажет Лива!!! Он навсегда останется для них трусом, беглецом, шкурником! Позор! Только пришел в себя после Параданга, и на тебе, получай подарочек!