— Ой?ей?ей! — пропел тонюсенько Гуг.
— Простите меня, — бросил Иван вдогонку красавице Ливе, ускользавшей в дверцу, — но дело есть дело. — Он был сух и скуп. Не до деликатностей. Ближайшие три?че» тыре часа решат все.
— Гуг!
— Чего?
— Узнаешь? — Иван держал у горла серенькое гладенькое яичко.
— И не надоело тебе играться? — рассердился Гуг.
— Надо проверить!
Иван нажимал все сильнее и на глазах терял свою стройность, жирел, расплывался, рос. Он превращался в Туга?Игунфельда Хлодрика Буйного — в его абсолютную копию, а точнее, в него самого, раздвоенного сказочным образом.
— Погляди на меня!
— Грех смеяться над старыми больными людьми! — Гуг подошел и ударил здоровой ногой по протезу своего двойника.
Иван чуть не упал.
— Ну и шутки у тебя!
— Привыкай! Я ведь привык. А вообще, Ваня, зря ты меня не прибил, — Гуг смотрел на самого себя с презрением и враждой.
— Успеется еще. Я оставлю за собой это право, согласен?
— Согласен. Прибьешь, когда все до конца поймешь!
Гуг повернулся к нему спиной, уперся ручищами в резную столешницу массивного деревянного письменного стола, совсем неуместного на глубине восемьдесят километров.
— Обязательно прибью.
Иван быстро вытащил из?под мышки возвратник, накинул его на предплечье Гуга Хлодрика, с силой сдавил контактные пластины. Прежде, чем раздался полуслышный щелчок, Иван сказал:
— Привет Бронксу!
Гуг обернулся разинул рот… и пропал.
В эту минуту, с разинутым ртом и выпученными глазами он уже стоял на борту Дубль?Бига?4, в приемной камере, обшитой мягкой оленьей кожей вперемешку с пластинами угазавра с планеты У.
x x x
Лива не выдержала и получаса. Когда она вошла, Иван, он же Гуг Хлодрик Буйный, главарь гиргейской освобожденной банды, сидел в мягком черном кресле, забросив голову на спинку.
— А где это фраер, где твой карась? — спросила мулатка томно на немецком. — Сбежал?
— Я его отпустил, Ливочка, — произнес Иван, гуговым голосом, — он нам только помехой будет, все испортит, да забудь ты про него.
— А то, что ты лепил давеча — неужто правда?
— Туфта, Ливочка, туфта. Психа из себя давил, понимаешь? Ну ты иди, ладненько? Чертовски устал, буду спать тут, на диванчике, иди, лапушка.
— Фу?у! Как был ты мужланом, так и остался им. И за что таких любят!
Ивану не пришлось спать в эту ночь. В теле Гуга Хлодрика он почувствовал себя неважно — погрузневшим, постаревшим, необычайно могучим, но вместе с тем неповоротливым. Досаждала искусственная нога — будь прокляты звероноиды, отгрызшие живую Гугову ногу! Причина его бессоницы была, конечно, иной.
Иван напряженно продумывал все ходы — шансов на успех прорыва не было. Сейчас они находились самое меньшее в трех кольцах блокады. Как только они начнут дергаться, их обложат еще сильнее — обложат, а потом начнут сжимать кольца. Щадить не будут, каторжников?смертников не щадят. Могут и заложниками пожертвовать… Кстати, о заложниках.
Иван?Гуг подошел к черной панели. Постучал.
Карлик Цай тоже не спал.
На порожке отпрыск инопланетной императорской фамилии замер и пристально установился на Ивана?Гуга — даже белесые бельма вдруг прояснились, высветились. Неужели догадался? — подумал Иван. Любое недоразумение сейчас могло испортить все дело. Нет! Карлик прошел к столу, выложил на него лист белого объемного пластикона.
И языком жестов показал — прослушивают.
Иван?Гуг подошел ближе. И подумал — их наверняка не только прослушивают, но и просматривают, уровневая камера не могла не находиться под видеоконтролем.
«Видеосистемы уничтожены, — языком жестов, безмолвно сказал Цай ван Дау, — я все проверил!»
Пластиконовая объемная карта напомнила Ивану чтото, но что именно он так и не вспомнил, не смог. Это была даже не карта, а скорее схема — переплетения лабиринтов, камеры, ходы, тахты, стволы: заполненные ядовитой водой были окрашены в голубой цвет, жилые, с воздуходувами — в розовый, последних было меньше, намного меньше. Но было еще семь извивистых черных ниточек, уходивших за пределы карты. Иван сразу понял, что это такое.
«Да! — подтвердил карлик Цай, он будто мысли читал, — это те самые ходы и тупики Синдиката. О них охрана не знает, их, попросту говоря, нет. Мы с Гугом решили идти вот этим!» — Он ткнул корявым пальцем в черную ниточку, спиралью спускавшуюся вниз, в глубины планеты.
Иван внутренне содрогнулся, но не показал вида — «Мы с Гугом»! Значит, он раскусил его? Но это невозможно! Неужели он телепат, нежели он способен проникать даже сквозь психозащитные барьеры?! Но почему он так спокоен?
«Я понял сразу, что вы не Гуг, — безмолвно сказал Цай ван Дау, — я не читаю мыслей, но я это умею определять, мы все умеем это делать… вы отправили Гуга к себе. Он вас не простит никогда, плохо вам придется, если вы выберетесь отсюда и встретитесь с Буйным! Но это все неважно сейчас. Дело сделано, надо приступать к другому. Не беспокойтесь, я никому не скажу. Даже эта киска, Ливочка, ни за что не догадается».
«Хорошо! — ответил Иван. — Оставим эту тему. Почему мы должны уходить вниз? Мы сами себя зароем в проклятой Гиргее!».
Карлик скривил губы — желтый клык выступил наружу, придавая лицу хищное выражение. Цай ван Дау смотрел на Гуга?Ивана с явным сомнением в его умственных способностях.