Посреди носилок в ворохе белых подушек сидела большая, даже огромная женщина. Вполне земная. Если бы Кеша мог, он протер бы глаза. Но руки были опутаны нитями, и он просто проморгался, зажмурился, снова вгляделся.
Носилки опустили метрах в семи от него, опустили прямо на спины двух или трех десятков коленопреклоненных оборотней — и оттого голова этой «земной женщины» теперь маячила на уровне Кешиного лица. В тусклом мерцании светящихся полипов?рыбоглотов, распятых на стенах и сводах пещеры, в угарном дрожании четырех вонючих, смердящих факелов он, наконец, рассмотрел женщину внимательнее. Жрица или владычица оборотней выглядела странно, теперь она не казалась земною: полупрозрачное, чешуйчато?волосатое тело восьмилапого, хвостатого и плавникастого оборотня увенчивала седая голова старухи?ведьмы. Большой горбатый нос, глубоко посаженные, острые как нож серые глаза, взметнувшиеся седыми кустиками брови, острый, выдающийся вперед подбородок, почти полное отсутствие губ — на их месте лишь окруженная сбегающимися морщинами щель. И невероятно густые, длинные, прикрывающие верхнюю часть тела волосы — грива седых, ослепительно белых волос с пепельными подпалинами и синевой на концах. Кеша даже вспотел. Ему не хватало для полного счастья этой страшной ведьмищи!
— Он слишком высоко висит! — неожиданно отчетливо и звонко произнесла ведьма, мешая староанглийский с межгалактическим. — Вы хотите, чтобы я сломала себе шею? Мерзавцы!
Мига не прошло, как к Кеше подскочили с двух сторон сразу шестеро оборотней, повозились немного, один по нитям быстро вскарабкался к крюку… и Кешу опустило. Теперь он мог бы при старании, коснуться ногой грунта, надо было только чуть вытянуться. От такого положения у него сразу заболело все тело — нет, неуежели висеть, то лучше повыше, а тут одна иллюзия, что стоишь, это не висение, а пытка!
— Так хорошо! — заключила ведьма?владычица.
И уставилась на пленника сверху вниз, внимательно разглядывая его. Кеша столь же внимательно разглядывал это чудище со старушечьей головой, его трудно было смутить. Смотрины могли бы продолжаться долго. Но случай решил иначе. Носилки качнулись, чуть не опрокинулись — не выдержал кто?то из оборотней, придавленных своей владычицей. И тут же в виновного, а может быть, и в невинного, но подвернувшегося под руку вонзился тяжелый трезубец с черным шлейфом по алому древку. Рука у ведьмы была тяжелая.
— Зачем же так?! — удивленно выдохнул Кеша.
Но он волновался напрасно, наказанный оборотень не издал ни звука — то ли ему не было больно, то ли он был очень терпеливым.
Ведьма открыла рот и обратилась к висящему:
— Ты не бойся. Тебя пока не тронут.
— И на том спасибо, — ответил Кеша.
— Не надо нас благодарить, — ведьма нахмурила брови, она, похоже, не понимала юмора. — Ты в полной моей власти. Проникнись этим и веди себя пристойно. Ты можешь выжить.
Кеша покорно склонил голову. Он все понял, он очень хотел выжить и был готов на все. Оборотни завороженными полубезумными глазами смотрели на свою владычицу. Но стоило им только моргнуть, и они бы разорвали чужака в клочья. Кеша все понимал.
— Что люди говорят о нас? — неожиданно спросила ведьма.
Кеша растерялся.
— Да так, — пробубнил он, — ничего особенного. Недавно пришел один от вас, больной, его наказали. А про вас ничего такого.
— Больной? — повторила ведьма в раздумий. — Вот всегда так.
— Вот всегда так. Из трех дюжин только от одного польза. Бывает и реже. Вы тоже вырождаетесь.
— Да чего там про нас говорить, — согласился Кеша, — народец хреновый пошел, мелкий, глупый и слабый. Много всяких гадов стало рождаться, я б таких в колыбели душил. Вырождаемся!
Ведьма заулыбалась, встряхнула седыми патлами, оглядела свое притихшее племя. Ей явно понравился ответ.
— Еще двадцать лет, пусть сорок — и вообще одни дебилы останутся, глядеть тошно! — усердствовал Кеша. — Это еще сюда лучших присылают, а на матушке Земле одни выродки остались, и не разберешь — то ли человек, то ли сволочь какая?то!
— На Земле давно не было войн, — вставила ведьма с многозначительным видом.
— Точно! А то совсем бы повырождались, ублюдки! — поддакнул Кеша.
Ведьма замотала головой.
— Если бы войны, — сказала она назидательно, — были бы очаги облучения, были бы мутации. Мутация — она движет всем живым, она не дает гнить и вырождаться она создает новые, более приспособленные типы. Миллионы слабых издыхают, а сильные, единицы, десятки остаются жить и становятся еще более сильными. — Ведьма злорадно ухмыльнулась, снова затрясла седыми власами, уставилась пронзительйо на ветерана и каторжника. — Скоро у вас останутся одни сильные!
Кеша дернулся в нитях. Но все же попросил уточнить:
— Почему это?
— Будет большая, очень большая война!
Бред! Они все с ума посходили, и Гуг, и Иван тоже несли околесицу о какой?то предстоящей войне, о вторжении. Ну ладно, тех еще понять можно, ну а эта гадина, которая торчит в своей дырявой планетенке, в самом ее гиблом нутре, она откуда знать может?!
— Война это плохо, — философически заметил Кеша. — Я много воевал. Но не стал сильнее. И богаче не стал. Кто по штабам сидел, те здорово обогатились, это да. А нам хрен под нос!