БЕЗДНА
Иван пнул дубовую дверь, и та чуть не сшибла с ног какого?то облезлого забулдыгу в черной майке с двумя черепами.
Забулдыга выхватил из?за голенища красного сапога огромный зазубренный тесак и исподлобья вызверился на вошедшего..
— Не сердись, приятель, — дружелюбно бросил Иван.
И добавил уже через плечо, проходя внутрь кабака: — С меня причитается.
Он прошел к драной стойке, заказал у жирного малайца?бармена банку чистой воды и полстакана гремучего пойла под красивым названием «ти?рекс». Пойло двинул по стойке обалдевшему от неожиданности забулдыге.
Банку открыл, но пить воду не стал, только смочил платок и обтер им потное, запыленное лицо. Он страшно устал за последние три дня, он так не уставал ни на Гиргее, ни в Пристанище. Последний раз он бывал в Новом Свете двенадцать лет назад — три или четыре приема, полеты над городом, попойка на крыше четырехсотэтажного небоскреба, липкие голые девицы в сиреневых и розовых цепочках вместо одежды, два контракта и нудное утро со старым приятелем с Галарога — Юджином Скотчем по прозвищу Мотылек. Вот и все воспоминания. Юджин советовал ему не задерживаться в Америке. Иван и без его советов спешил — до старта надо было повидаться кое с кем из России, сдать отчеты и просить, просить, просить о полном отпуске. Как давно это было! Теперь он видел Новый Свет не сверху. Теперь он бродил по земле и мысленно материл Гуга?Игунфельда Хлодрика Буйного, втравившего его в долгую историю и заставляющего разматывать какую?то нелепую нить вместо того, чтобы заниматься делом. Проклятый Лос?Анджелес!
— Ну что, приятель, — он обернулся к забулдыге, подмигнул ему. — В расчете?
Забулдыга со второго захода выглушил свой «тирекс», постоял, помолчал и рухнул на пол. Дьявольское пойло сбивало с ног и не таких парней.
— В расчете, — глубокомысленно ответил сам себе Иван.
Шестилапый биороб сноровисто выскочил из темного угла притона, подбежал к лежащему, ухватил гибким носовым щупальцем за ногу в красном сапоге и утащил забулдыгу под свист и завывание сидящей у столиков пьяни. Но свистели не все. Трое трясущихся алкашей, поднявшихся из?за бокового овального стйла, помалкивали. Средний, которого тащили двое крайних, вообще свесил голову. Допился, подумал Иван. Но тут же понял, что ошибся — из брюха у среднего торчала рукоять кривого зангезейского кинжала. Иван хорошо знал эти кинжалы, под лопаткой у него был старый, побелевший от времени шрам — памятка о Зангезее, планете, на которой землянам делать нечего. Ивану было плевать на эту мразь, пусть вытворяют что хотят, ради таких он не шевельнул бы и пальцем, пускай горят в будущей геене огненной. Но на Земле жили и другие. Потому?то Иван искал Гуга.
— Шел бы ты в другое место, — неожиданно просипел малаец. Судя по этому сипу бармен был сифилитиком с большим стажем. — У нас не любят чужих!
Бармен все время перемигивался с двумя багроволицыми мордоворотами, торчавшими у боковой стойки.
Иван видел это, он знал, чем заканчиваются такие перемигивания. Но ему очень не хотелось привлекать внимания к своей скромной персоне. Ему хотелось одного — поскорее убраться из этого гадюшника. Он никак не мог избавиться от ощущения грязи на своей коже, это было очень неприятно. Сколько раз он тонул в болотах чужих жутких планет, пробирался к цели в подземных коммуникациях древних городов, залитых нечистотами, забитых трупами, падалью, он брел к Первозургу в омерзительнейшей жиже из живых червей и змей в Чертогах планеты Навей… но у него никогда не было столь сильного ощущения грязи, налипшей на кожу, въевшейся в ее поры. Проклятый Новый Свет! Где же этот негодяй Гуг!
— Ты зря меня не слушаешь, — просипел малаец.
Мордовороты медленно, еле передвигая слоновьими ногами, сопя и корча дикие рожи, шли к стойке, к Ивану.
Они были неостановимы словно бронеходы. А это означало одно — придется их бить, сильно бить, возможно и смертным боем.
А это означало одно — придется их бить, сильно бить, возможно и смертным боем.
Иван тяжело выдохнул. И подумал, что по чести и совести надо бить Гуга Хлодрика, старого обманщика. Но где его теперь разыщешь?!
Он не поворачивался к мордоворотам. Пусть начнут они. А там видно будет. Но злодейка?судьба распорядилась иначе.
Огромная черная тень сиганула из мрака, заслонила Ивана от мордоворотов. Драки не получилось. Лишь два тяжких и гулких удара разорвали напряженную тишину.
Иван резко обернулся. Он был в страшном раздражении. Он не мог понять этих безумных нравов. Надо уходить отсюда, бежать! Гнусный мир!
— Ну чего ты, Ванюша! — принялся оправдываться Гуг. — Из?за пяти минут столько нервов?! Тебе надо в психушку!
Иван молча поглядел на мордоворотов — оба лежали под ногами у Гуга Хлодрика Буйного, бывшего десантника?смертника, пропойцы, бузотера, вожака банды, славившейся своей лихостью и дерзостью, беглого каторжника, первейшего кулачного бойца и человека тончайшей души. У обоих были напрочь перешиблены шейные позвонки. У обоих уже стекленели выпученные от неожиданности глаза. Под обоими расползались темные лужи… но не крови, совсем другого.
— Ты из?за них, что ли?! — недоверчиво покосился на дело рук своих седой викинг. — Ваня, я тебя сам сведу к психиатру. Пошли! Это дерьмо сейчас уберут! — Он удостоил презрительным мимолетным взором малайца?сифилитика, сказал чуть слышно, кривя губу: — Ну?у, ты еще не понял, обезьяна?!