Тяжелая мужская рука, покрытая шрамами, но холеная и ухоженная, вытянулась к подплывающему черному столику. Только после этого Лива подняла глаза. Раздражение почти прошло, и ее разбирало любопытство — откуда еще взялся этот наглец, да и кто он, собственно, такой. Ее взгляд уперся в полноватое мужское лицо со странными, будто отсутствующими глазами. Длинный шрам почти не уродовал этого лица, он лишь кривил нижнюю губу, выгибал ее капризно?надменной волною. Человек был совершенно сед, но возраст имел неопределенный — ему могло быть и сорок, и девяносто, и сто двадцать.
— Присядем?
Лива покорно опустилась на черное мягкое креслице, даже улыбнулась какой?то еле уловимой снисходительной улыбкой. Она уже догадалась — это не очередной искатель любовных приключений, это нечто более серьезное.
— Меня зовут Говард Буковски, — представился незнакомец.
Он хотел сказать еще что?то, но ему помешали — входной створ бара уплыл вверх, и на фоне звездного ночного неба выросли три массивные фигуры.
— Вон она! — завопила истерически средняя. — Хватайте эту гадину! Это она порезала меня, она?а!!!
Искалеченный негр визжал словно боров.
Двое полицейских в коротких зеленых шортах и облегающих пуленепробиваемых сетках держали навскидку по шестиствольному боевому пулемету. Было видно, что все трое сильно нервничают, скорее всего, на атолле давненько не происходило ничего интересного и они просто отвыкли от работы.
— Попа?а?алась! — вожделенно застонал негр. И первым шагнул вперед.
Но полисмены небрежно отпихнули его назад и вразвалку пошли к столику. Лица их были тупы и решительны.
Лива поняла, тут ноготок не поможет. Тут надо на обаяние брать. Выставила свою точеную ножку в сапожке — таком странном и подозрительном в этом жарком раю, подвела поблескивающим в полумраке плечиком и раздвинула губы в ослепительнейшей улыбке.
Ни тупости, ни решительности на лицах полисменов не убавилось. Они были готовы исполнить свой долг. На седого они даже не смотрели, его для них не существовало.
— Встать? — рыкнул тот, что подошел первым. — Тебе придется пройти с нами, детка. И без шуток!
Лива не шелохнулась.
Зато встал человек со шрамом, представившийся Говардом Буковски. Он мягко и вкрадчиво улыбнулся, ни на кого не глядя, и молча протянул ближайшему копу черную пластиночку, невесть откуда появившуюся у него в руке.
Полицейский мотнул головой.
— Отвали, папаша! — процедил другой.
Седой де отвалил. Улыбка сошла с его губ.
— Исполняйте обязанности, сержант, — проговорил очень тихо, но жестко. Теперь он смотрел прямо в глаза полицейскому.
Тот вяло, будто нехотя, взял пластиночку, пихнул ее в щель анализатора?декодера на бронзовой пряжке, что украшала его грубый форменный ремень, поддерживающий столь же форменные зеленые шорты. Серьга в левом ухе у него слабенько мигнула зеленым светлячком, глаза расширились, остекленели. Тупость и решительность мгновенно исчезли с лиц у обоих стражей порядка и они превратились в совсем обычных, немного смущенных молодых парней с пухлыми губами и простодушными, еще не выцветшими серыми глазенками.
— Виноват, сэр, — пробубнил ближний. И совсем уж растерянно поинтересовался: — Мы … можем идти?
Седой кивнул, добросклоино, по?отечески.
— И крикуна прихватите, — посоветовал он.
Все это время с широченного лица желтоволосого негра не сходило идиотское выражение рекламного боя, выигравшего в лотерею миллион. Лишь после того, как оба полицейских повернулись к нему, негр выдавил гнусаво, побабьи:
— Это чего же?! Это куда же вы?!
Ему ничего разъяснять не стали. Один малый ухватил его за плечо, дернул, развернул рожей к выходу. А другой пнул под зад — вроде бы и не сильно, но как?то ловко и умело, негр вылетел под звездное небо, рухнул в песок, и только после этого заверещал резанной свиньей. Опустившийся створ оградил обитателей бара от омерзительных звуков.
— Спасибо. Вы меня спасли, — сказала Лива. И отхлебнула из крохотной рюмочки. Водка обожгла язык, до горла не дошла — от волнения во рту все пересохло. Она глотнула еще раз.
— Икорочкой, икорочкой, — услужливо подсказал седой.
Но Лива предпочла запить кипящим аргедонским льдом. В шестислойном кофеййом фужере черный, непроницаемый кофе слоями чередовался с пузырящимся льдом, это было адское сочетание горячего и холодного, бодрящего и усыпляющего. До каторги Лива пробовала эту смесь лишь один раз, в притоне Сары Черной. Ей тогда адское пойло очень понравилось. Сейчас она почти не ощутила вкуса.
— Мне вас что, теперь весь свой век благодарить? — спросила она совершенно бестактно. — То, что вы, Говард Буковски, большой авторитет среди ваших фараонов, еще ничего не значит для меня. Я привыкла вращаться в иных сферах…
— Меня зовут Крежень, — оборвал ее лепет седой.
..
— Меня зовут Крежень, — оборвал ее лепет седой. — Вам ни о чем не говорит это?
Лива вздрогнула. Она слышала эту кличку. Точно, Гуг говорил что?то. Но что именно? Неужели это он прислал седого? Он спасся?! Он на Земле?! Это фантастика, сказка!!! Слезинка выскочила из ее глаза. Лива чуть не выронила причудливый фужер из зангезейского стекла.