— Доставочную кабину, пожалуйста! — попросил он паренька?диспетчера, который был одновременно и кассиром, и всем обслуживающим персоналом. Его пьяный папаша валялся под соседней пальмой с бананом в одной руке и бутылкой рома в другой.
— Одноразового действия?
— Да.
— Смотрите не промахнитесь, месье!
Шутка была не самой удачной. Промахнувшегося могли и не подобрать, в пространстве всякое случается. Но подобная шуточка, обращенная к космодесантнику?смертнику, звучала вызывающе.
— Постараемся, — заверил Иван.
Оба левых двигателя выносной ступени заели на полпути, и он выбирался на орбиту на двух правых, это была не очень хорошая примета. Плевать! Иван спешил на Дубль?Биг! Старый коммерсант и большой любитель астрономии Дил Бронкс давно его дожидался. Но дело не в нем.
Вечером того же дня Иван причалил к сверкающему боку бесподобной космической станции своего приятеля. Дубль?Биг с каждой неделей становился все краше. Он был просто бриллиантом Космоса.
Таека встретила Ивана холодно.
— Эти мужланы на конюшне, — заявила она и ушла в свой отсек.
Чем?то они все провинились перед ней, подумал Иван. Но не будем спешить с выводами — спокойствие и еще раз спокойствие. Он шел по обшитым красным деревом коридорам станции, и шаги его гасли в глубоком ковровом покрытии, на котором не было ни единой пылинки. Киберы робко жались по стенам и углам, пропуская гостя. Иван на них не глядел.
В конюшню он ворвался вихрем, чуть дверь не слетела с бронзовых старинных петель. И застыл столбом. Оба жеребца испуганно заржали, закивали головами — левый, с черной подпалиной под сиреневым глазом, захрипел, скаля большие зубы.
— А вот и Ваня пришел! — раздалось откуда?то сверху.
Иван поднял глаза. И ему вспомнился Хархан, темницы, цепи, сам он, висящий вниз головой, «дозревающий».
Здесь висели сразу двое, висели без всяких извращений — головами вверх, но зато спеленутые как младенцы.
— Сгинь, наваждение! — угрожающе прорычал один из висящих, в котором Иван не сразу распознал Гута Хлодрика Буйного.
— Ты думаешь, это галлюцинация? — как?то растерянно спросил у Гуга второй, явно сам хозяин станции.
— А то что же! — невозмутимо ответил Гут. — После двух недель запоя! Синдром, старик, ничего не поделаешь.
— А я?то обрадовался, — обиженно протянул Дил. Был он опухший, сизый, с разбитым широченным носом. Даже бриллиант в переднем зубе поблескивал тускло.
— Сгинь, синдром! — повторил Гут помягче. Потом повернул голову к собрату по несчастью и пояснил: — Косточки Ванюшины давно уж сгнили на гадской Гиргее. Эх, и мне там положено лежать, старому подлецу! — Он снова уставился на вошедшего и уже без угроз, умоляюще попросил: — Сгинь отсюда!
Иван без лишних слов подошел ближе. Сверкающий меч отразил сразу все восемь светильников?канделябров, украшавших стены конюшни. Лезвие меча выглядело устрашающе.
— Убивать пришел, — сделал вывод Дил Бронкс и тут же перестал виновато улыбаться.
— Есть за что, — мрачно заключил Гут Хлодрик. — Ну, давай, руби башку! Не жалко!
Иван подпрыгнул, полосанул по пластиконовым бинтам чуть ниже стропил — и Дил Бронкс живым мешком шмякнулся на сено.
— Промазал! — заключил Гут Хлодрик.
— Да чего ты мне голову морочишь, — заверещал во всю глотку негр. Он уже радостно скалил зубы и бешено вращал своими огромными белками. — Это же Ванюша, настоящий! Ваня, развяжи, дай я тебя поцелую!
— Настоящий?! — носорогом взревел Гут.
— Это же Ванюша, настоящий! Ваня, развяжи, дай я тебя поцелую!
— Настоящий?! — носорогом взревел Гут.
Иван разматывал бинт, высвобождал Дила, одновременно похлопывая его по спине и плечам, будто пытаясь убедиться, что он цел и невредим. По щекам полуседого негра текли слезы.
— Неужто вернулся?! Это чудо! — тараторил он без умолку. — Я всегда верил, что ты вернешься, Иван, я знал это точно, у меня нюх, чутье, оно меня никогда не подводит! Ну дай же я тебя обниму!
Дил Бронкс набросился на Ивана с объятиями, плача от радости и боли, сведенные руки и ноги кололо тысячами игл — еще бы, столько провисеть связанным!
— Погоди! — Иван отстранился. — Погоди немного!
Он подошел к молчаливо висящему Гуту. Поднял меч.
Но тот предупредил сразу:
— Меня лучше не освобождай, Иван!
Лицо у Гута было надутое, злое.
— А что такое? — спросил освободитель.
— Прибью!
— Кто старое помянет, тому глаз вон! — весело оскалился Дил Бронкс.
— А кто забудет, — прохрипел Гут, — тому оба долой! Он меня подставил! Ребят положил! Спроси у него — сколько душ загубил?!
Дил покорно повернулся к Ивану.
— Сколько?
— Всех, — ответил тот, — ушли кроме меня трое. Цай и Ливадия где?то на Земле. А Кеша Мочила остался там. Ему не выжить одному, это точно. Так что Гут прав, почти всех положил. Но не я затевал это дело!
— Тебя никто не просил совать в него свой нос! — закричал взбешенный Гут. — Положил их ты, а перед Господом Богом за их души буду отвечать я, понял?!
— Понял, — ответил Иван. И взмахнул мечом.
Гут упал на сено, покатился под ноги жеребцам.
— Может, не развязывать его? — засомневался Дил. — Натворит еще чего…
— Развяжи!
Иван вобрал меч в рукоять, и она послушно скользнула по руке вверх. Эта встреча должна была случиться, избегать ее он не вправе, он знал, на что шел, когда переправлял Гута на Землю.